Ведьмины круги

Сказала и сделалась далекой-далекой. Сидела рядом такая маленькая, строгая и чужая, словно ушла куда-то. Я подумал: хоть обнять-то ее можно на прощание? Но она первая меня обняла, и тогда я ее обнял, а она совсем худенькая, лопатки торчат, как у курёнка. И вдруг я заревел. И не просто заревел, а очень громко, белугой завыл и судорожно гладил ее голову в платочке. Я спрашивал – не ее, не себя, а, должно быть, Бога: «Почему все так несправедливо? Почему нужно разлучаться с близкими людьми? Если это Промысел Божий, я не могу уловить в нем смысла. Нет смысла в том, чтобы страдать. Не могу смириться с таким Промыслом!»

Уходил я не оглядываясь, хлюпая носом, и вдруг услышал из-за спины чуть ли не озорным голосом сказанное:

– Прощай, Офелия, и твердо помни, о чем шла речь.

Я встрепенулся, но с ужасом понял, что забыл следующую реплику. Знал, это Лаэрт прощается с сестрой перед отъездом во Францию, и вспомнить не мог, что она ему ответила. Я обернулся, думал, Люся улыбается, но улыбки не было на ее лице. Тогда я тряхнул головой и быстро зашагал по дороге. Потом еще раз оглянулся, когда уже не рассчитывал ее увидеть. Она стояла все там же, у скамеечки, и крестила меня вослед.

Только на остановке автобуса я вспомнил реплику: «Замкну в душе, а ключ возьми с собой».

Глава 33 ЗВОНОК ИЗ МИЛИЦИИ

На пути из Нейволы меня захватил дождь, я вымок и явился к тетке продрогший. Долго стоял под душем. Вот и кончилась эта история. Нежданно, внезапно и счастливо. Тогда почему я ощущал такую печаль?

Мы ели с теткой, пили горячий чай и обсуждали, отчего не звонит мама. По возвращении из Шапок я, разумеется, отметился, но рассчитывал пробыть в Петербурге два дня. Они истекли. Должна бы уже на ушах стоять, а она не реагирует. И вдруг Ди говорит:

– Тебе сегодня звонили из милиции. Майор Лопарев очень милый человек, между прочим.

– Так что же ты молчала? А что он хотел?

– Побеседовать.

– Ему некогда беседовать. У него знаешь сколько дел! И о чем беседовать?

– О тебе, о семье.

– Ничего себе! И что ты сказала?

– Сказала как есть. Разве это военная тайна?

– Про Люсю не говорила?

– Он не спрашивал. А вот преступника по твоему описанию поймали.

– Одного?

– Ты же мне не сообщил, что их было несколько.

Все это меня взволновало. Не верил я, чтобы опер стал звонить мальчишке, даже если тот опознал преступника, а тем более базарить о том о сем. Что-то здесь было не так.

Звонка от мамы мы так и не дождались, позвонили ей сами, и я обещал, что выеду послезавтра утром. К моему удивлению, она отреагировала на это совершенно спокойно.

Утром я чувствовал себя так странно и расслабленно, будто поправлялся после болезни. В Питере у меня оставалось последнее дело – сходить в милицию. Я не знал, что раскопал опер, но про Люсю не собирался говорить ни при каких обстоятельствах, хотя не давал ей клятвы, а ответил: «да, да». А про Козью мать, возможно, и придется сказать. Но ведь если я и расскажу, Рахматуллина арестуют и он не сможет ей навредить. А если он уйдет от милиции?

Лопарева застал в его кабинете, он протянул руку и говорит:

– Спасибо, Алексей, с твоей помощью мы обезвредили двух матерых преступников.

– А кого второго? – невинным голосом спросил я.

– Рахматуллина. И он посерьезнее Папы Карло, как ты его обозвал.

– А что Рахматуллин сделал? Он участвовал вместе с Папой Карло в вооруженном нападении на магазин?

– Нет, не участвовал. Но дел натворил много. В Краснохолмске, например, инкассатора убил. И в Ташкенте дров наломал. Про Краснохолмское дело слышал? Ты же оттуда.

– Слышал. Но я тогда маленьким был. – У меня камень с души свалился. Они справились сами. – А доказательства у вас по этому делу есть? Свидетели есть?

– У нас даже все участники преступления есть, а было их трое. Ты ведь про Краснохолмское дело спрашиваешь?

Я кивнул.

– А теперь расскажи мне, друг Алеша, как ты про Рахматуллина узнал и как его выследил?

– А как узнал? – растерялся я. – Ничего я не знал. Я же говорил, откуда у меня визитка.

– Поначалу, значит, к нему приходила твоя подружка, которая компьютерами интересуется, потом визитка появилась, а потом Папа Карло? Такая последовательность?

– Такая.

– А про Рахматуллина ты ничего не знал и не следил за ним?

– Конечно нет, – сказал я с тяжелым сердцем. В чем-то майор меня подозревал, а я все еще не мог понять, в чем именно. – Но вообще-то Рахматуллин мне сразу не понравился.

– И ты начал за ним следить…

– Откуда вы знаете?

– Я не знаю – я предполагаю.

Я приготовился к самому дурному, но неожиданно майор завел общие разговоры: в каком классе я учусь, и что собираюсь делать дальше, и не поступить ли мне в школу милиции, чтобы потом у них работать, учиться на заочном юрфаке и таким образом решить проблему с армией и с заработком. И помощь обещал. Вот ведь Ди! Все разболтала.

– Не знаю. Мне такое и в голову не приходило. Вряд ли я подхожу для работы в милиции. Во-обще-то я трусоват.