Ведьмины пляски (СИ)

  Та же златовласка, которая принесла меня на поляну, доставила обратно на околицу. Приложив палец к губам, она взяла слово молчать о просьбе повелительницы фей, и упорхнула в лес. Даже не знаю, чего больше опасалась златовласка: того, что прознают о королеве Маб или о том, что у неё запах изо рта и жёлтые зубы.

  Я возвращалась на ярмарку, невольно подпрыгивая в такт весёлой танцевальной мелодии, когда чья-то рука ухватила за горло, а вторая сунула под нос тряпицу с омерзительным дурманящим запахом.

  Мир перед глазами поплыл, меня замутило.

  Рванулась, сумела вырваться и даже разглядеть самодовольную улыбку старухи с ярмарки, но убежать далеко не смогла, рухнула на мягкий талый снег.

   Глава 20. Архиведьма

  Пробуждение выдалось тяжёлым.

  Меня подташнивало, голова кружилась. Виски ломило, будто поднялось давление, или я хлебнула накануне лишнего.

  Немного придя в себя, поняла, что связана. Верёвки больно впились в лодыжки и запястья. Одно хорошо - руки мне связали не за спиной. Конечно, похитители же не смотрели голливудские фильмы.

  Я лежала на боку в каком-то сарае, прямо на голых досках. Похитители не удосужились подложить ни соломы, ни лапника.

  Холодно. По полу гуляли сквозняки.

  Привыкнув к скудному освещению - ни свечи, ни окна в сарае не оказалось, - осмотрелась. Что-то не похоже на подсобное помещение крестьянина: ни вил, ни дров, ни инструментов.

  Сарай оказался почти пустым, только с потолка свисали пучки трав и гирлянды чего-то непонятного. Долго не могла понять, что это такое, а потом сообразила - сушёные змеи!

  Кроме этого, у стены выстроились в ряд небольшие бочонки.

  Может, двадцать первый век и сделал нас беспомощными в распознавании разного рода потусторонних сил, но атрибуты ведьмы я узнала. Не хватало только метлы, но местные колдуньи ими не пользуются.

  Страх придал сил, заставил забыть о недомогании.

  Немного помучавшись, села и уставилась на связанные руки.

  Узел крепкий, но я его вижу, и он доступен. Это хорошо, если верить фильмам. Нужно всего лишь найти острый предмет и перерезать верёвки. Но ничего такого поблизости не оказалось.

  Внутренний голос шептал: 'Беги, Ира, пока не поздно!'.

  Прислушалась - не хотелось, чтобы беда застала врасплох, - и впилась в верёвки зубами. Оказалось, это не так легко, как кажется, а ещё противно. Но я упорно вновь и вновь вгрызалась в грязную верёвку, по волокну приближая свободу.

  Наконец путы ослабли, и я, изловчившись, высвободила руки. Они затекли, пришлось растереть.

  Больно-то как! Похоже, похитители не церемонились.

  Стоп, кто же притащил меня сюда? Точно не та старая ведьма - теперь я не сомневалась, что она не простая знахарка, и сто раз успела пожалеть о необдуманных словах.

  Отгоняя дурные мысли, наклонилась и ощупала ноги.

  Пальцы слушались плохо - то ли кровоток ещё не восстановился, то ли сказывалось волнение, поэтому с первого раза не вышло даже отыскать концы верёвки.

  Шум за дверью заставил замереть.

  Сердце ушло в пятки.

  Пошарила ладонью по полу, гадая, стоит ли заново связать руки. Если похитители увидят, что я избавилась от веревок, рассвирепеют.

  Скрипнула дверь, в глаза ударил свет.

  Я задержала дыхание и замерла в неудобной позе. Одной рукой сжимала верёвку, другая служила опорой.

  В сарай вошли двое: та самая беззубая старая карга, накликавшая беду на мою голову, и молодая, чуть выше меня ростом...

  Из горла вырвался писк.

  На меня, усмехаясь, смотрела та самая шатенка, которая пудрила носик в туалете ночного клуба. Ведьма, обсыпавшая меня волшебным порошком, чтобы переместить в Галанию прямо в руки правосудия. Похитительница артефактов. Архиведьма.

  Шатенка подошла и упёрла мне в грудь остриё посоха. Я смотрела на неё глазами, полными ужаса. После рассказов Андреаса ведьма казалась чуть ли не воплощением мирового зла. Но откуда у неё магический посох?

  Архиведьма не дала времени на раздумья. Губы растянулись в улыбке, а кончик посоха запылал, будто свеча, озарив моё лицо и блестящие зелёные бездонные глаза, казалось, собиравшиеся выпить душу. Не удивилась бы, если б архиведьма оказалась вампиршей: именно так изображали их взгляд в фэнтези.

  - Надо же, живучая!

  Накрашенный безупречным алым лаком ноготь упёрся в горло, заставив откинуться назад.

  От архиведьмы пахло духами - вовсе не прежним ароматом осеннего леса, а обыкновенными, земными. Кажется, я их даже знала, но никак не могла вспомнить. Выходит, беглянка прекрасно освоила блага нашей цивилизации, раз воспользовалась услугами салона красоты и парфюмерного магазина. А ещё подстриглась и сделала мелирование.

  - Ты меня помнишь, детка? - Источаемый голосом мёд отравил бы любого.

  Предпочла промолчать: вдруг от этого зависит моя жизнь? Лучше изображать амнезию.

  - Не помнишь, значит, - задумчиво протянула архиведьма и выпрямилась, уперев посох в пол. - Вот они, люди... Но это не страшно, даже хорошо. Тебе выпала большая честь - открыть Круг.

  - Брайя, - она обернулась к хранившей молчание ведьме, - накормите её. И запомни: девчонка должна дожить до новолуния.

  Старуха кивнула и проскрипела:

  - Всё исполню, да будет воля твоя.