Ведьмины сказки

– Что-то подозрительно физиономия у тебя довольная. Влюбилась что ли?

– Ты решил поучаствовать в конкурсе на самую глупую шутку? Где это видано, чтобы порядочные колдуньи влюблялись?

Домовой изволил материализоваться. Он критично оглядел свою хозяйку с ног до головы. Судя по выражению лица, результатом осмотра остался не слишком доволен, о чем не преминул сообщить:

– Иди в зеркало на себя посмотри. Ты же, как кошка, крынку сметаны утащившая – еще немного и лопнешь от радости. Он хоть нормальный?

Ведьма только отмахнулась:

– Нормальный, не нормальный, какая разница, если он мне нравится? В наше время нормальность – понятие относительное.

Йося только недовольно цокнул языком. Он слишком давно жил на этом свете и чуял запах керосина в воздухе задолго до того, как вспыхивало пламя.

***

В назначенный день Ведьма перепроверила свой скромный багаж, оседлала верную метлу и отправилась навстречу приключениям. Йося не посчитал нужным проводить ее – все происходящее казалось ему очень плохой затеей, он до последнего пытался отговорить Ведьму. Но разве она когда-то кого-то слушала?

– А чего бы твоему Принцу не прислать за тобой карету? Почему ты должна сама добираться непонятно куда? – неустанно бубнил домовой.

– И тогда все королевство будет в курсе частной жизни наследника, да ты просто гений! – Ведьма всегда находила какие-то оправдания, но Йося твердо знал: настоящему мужчине, если он действительно влюблен, плевать на все правила. А вот если он старательно тебя скрывает, то дело нечисто.

Ведьму это не волновало. Ей казалось, что она прекрасно понимает мотивы Принца, потому что долгое время и сама была связана по рукам и ногам правилами этикета и прочей ерундой, присутствующей в жизни коронованных особ. Она всем своим естеством стремилась снова оказаться рядом с тем, кто заставил ее каменное сердце дрогнуть, и не обращала внимания ни на что вокруг.

Метла летела на предельной скорости, декабрьский воздух обжигал щеки, чувствовалось неумолимое приближение зимних праздников. Ведьме казалось особенно символичным то, что они с Принцем нашли друг друга в эту пору – вместе шагнуть в Новый год и в новую общую жизнь.

Да, немного непривычно думать о подобном, но сердцем она чувствовала: это действительно нечто большее, чем просто роман.

Принц изнывал в предвкушении. Когда Ведьма наконец приземлилась, он выбежал встречать ее и заключил в крепкие объятия. Ее светлый меховой плащ контрастировал с его темной мантией, вновь показывая, какие они разные, но в то же время неразрывно связанные друг с другом, как день и ночь.

– Я не привыкла говорить такое, но сейчас мне хочется это сказать. Я скучала по тебе, – Ведьму охватило непривычное смущение, смешанное с облегчением от выражения чувств.

– Если честно, то я тоже не мастак по части всего такого, – Принц витиевато взмахнул рукой, пытаясь обозначить свое отношение к романтическим беседам, – но я тоже по тебе скучал. И я рад, что ты здесь. Пойдем, не будем мерзнуть на морозе.

Королевская охотничья резиденция действительно оказалась небольшой, но с первого взгляда понравилась Ведьме. Отчетливо ощущалось незримое присутствие Королевы, хотя из рассказов Принца, девушка знала, что правительница бывает здесь крайне редко. Чаще Принц приезжал сюда с теми немногочисленными из дворян, с кем у него сложились приятельские отношения. Он клятвенно заверил Ведьму, что в эти дни она здесь полноправная хозяйка и может делать все, что угодно, если ей захочется что-то поменять под себя.

«Разве это не показатель того, что он воспринимает меня всерьез? Он явно не такой, как другие королевичи, раз готов позволить мне трансформировать свое пространство», – подумала Ведьма, вновь убеждаясь в том, что домовой только зря пытался настроить ее против Принца.

Когда Принц показывал ей дом изнутри, в столовой Ведьма заметила горшки с едва подающими признаки жизни цветами. Увиденное повергло ее практически в ужас, она бросилась к несчастным растениям.

– Бедные крошки, про вас здесь совсем забыли, – запричитала Ведьма. Она открыла окно и стала горстями собирать снег с подоконника, складывая его в поддоны под горшками. Снег, попадая в тепло, таял, а иссушенная земля тут же принимала в себя живительную влагу.