Ведьмины сказки

Так вот едим и… молчим. И как узнать о чем пойдет речь? Хоть немноже-е-ечко? Любопытство разъедало изнутри требуя благотворный поток информации для тушения пламени жажды знаний. Ждать пришлось недолго. Когда я уже готова была медленно, но уверенно и без всякой жалости придушить несносного демона, что так сильно испытывал мое терпение и… о-о-очень тщательно пережевывал пищу, вилка и нож, наконец, были отложены в сторону, губы промокнуты аккуратно салфеткой — пижон — и на меня подняли взгляд.

— Как мило было с твоей стороны посидеть рядом со мной за компанию, — я не зарычала только по одной причине — кое-чей наглый хвост переплелся с моим — предатель — и нежно поглаживал кисточку.

— Ну и? — настроения разговаривать и соблюдать правила этикета в общении не было вообще.

Мало того, что я сегодня отчитала у не самых спокойных групп, была протащена по семи кругам магазинного ада, измучена бешеной скачкой побега сначала от магазинных клещей в лице Зани и Рыжухи, а потом и осы, укушена за мягкое место, так надо мной теперь еще и издеваются.

Демон плавно поднялся со своего места и пошевелил указательным пальчиком, подзывая к себе. Чисто из вредности мотнула отрицательно головой. Ухмыльнулся, еще раз шевельнул пальцами — теперь уже всей пятерней — правой руки и… не заметила, как оказалась рядом с ним.

И не надо думать, что мне ноги отказали и банально под руководством одного кукловода притопали к нему сами. Нет. Ноги притопали, но не мои — стула. Эта зараза зачаровал стул подо мной.

Тот неожиданно — для меня — обнял своей расширившейся спинкой и потопал к хозяину… со мной… на руках?.. сидении?… неважно. Да и топать-то пришлось всего пару шагов.

— Десерт и чай отведаем в моем кабинете, — сообщил Белет, как только мой стул остановился рядом, развернулся и… пошел.

Да. А мы следом пошли. Я и стул. Вернее стул пошел и меня понес. Вот, гад. Я не стул имела в виду. Трудно ему было меня на руки взять, как и любому романтику? Это я опять не о ходячей мебели подо мной, если кто не понял. Хотя, о чем я говорю? Тяжело вздохнула.

Так и шли. Демон и стул. И я на стуле с предателем хвостом, так и не отпустившем чужого собрата. Как я себя чувствую? Странно. Очень странно. С одной стороны, хочется кого-то убить и я даже знаю кого. С другой — прикосновения именно этого хвоста были на удивление… мм… родными? Не знаю, как более точно дать сему чувству определение.

Пришли. Сели. Ну, как. Он сел, а напротив стул, с которым я уже почти сроднилась, поставил. Что я испытала, поднимаясь на скачущем стуле по крутой замковой лестнице на третий этаж — отдельная тема. Нецензурная такая и многоэтажная. Не кричала только по одной причине — после тренировки боем с моими неугомонными младшими родственниками научилась держать язык за зубами. Вдруг прикушу?

— Я давно уже хотел это сделать, но Ас просил подождать, — о чем речь интересно? — сейчас будет немного больно, но это быстро пройдет. Больно? Не хочу я больно! Что это такое? Свадьбы не было, семейная жизнь еще не началась, а мне больно хотят сделать!

Задергалась в мебельных объятиях, пытаясь подальше отодвинуться от тянущейся ко мне когтистой руки. Не вышло.

Это немного? Я его покусаю!

Виски прострелило невыносимо, как будто мне туда дюбель-гвоздь сантиметров на пятнадцать вбили, стоило теплым пальцам нежно прикоснуться к коже. Кошмар, в общем.

Они пришли неожиданно. Воспоминания. Выпрыгивая из глубин памяти и даря новые чувства… ощущения.

Мне страшно. Очень сильно страшно. О них мне никто никогда не рассказывал. Я их совсем не знала, но аура, исходящая от этих существ угнетала и… ужасала.

Пять дней. Каждое утро по черточке на стене, как в маминой сказке о Робинзоне Крузо. Я тоже старалась представить себя на необитаемом острове по соседству с недоброжелательными людоедами. О том, что этим 'людоедам' от меня надо — старалась не думать. Страшно.

Папа всегда говорил, что я смелая. И я старалась ею быть. И каждый раз смотреть упрямо в глаза любому зашедшему в мою тюрьму 'людоеду'. Слезы, жуткий испуг загнала на самое дно своей души. Если, меня найдут. Если выберусь отсюда — выпущу, но не сейчас.

Что-то звериное чувствовалось от них, этих 'людоедов'. Показать даже толику своего страха оказалось бы спровоцировать нападение. Как с незнакомой тебе собакой.

В день шестой черточки пришел Огонь. Он был везде. Уничтожал, поедал, насыщался всем на своем пути… Всем кроме меня. Оранжево-красные с голубыми лепестками языки пламени нежно ласкали меня. Жалели, успокаивали, оберегали. Один из 'людоедов' попытался броситься ко мне. То ли для того, чтобы убить, то ли для того, чтобы спасти… Не знаю. Огонь оказался быстрее. Смотреть на живой факел было… Я не смогла.

Пятилетняя я оказалась не такой уж и смелой — темнота накрыла сразу.

Он был красив. До безумия, до полного безрассудства захотелось прижаться к нему крепко-крепко и… не отпускать. Решила — сделала. Мне большего и не надо. Сильные руки успокаивающе гладили по спине и волны радости обретения наполняли душу.