Ведьмочка и большие мухоморы

Ударить заклинанием? А смысл?

Я терпеливо дождалась, пока призрак сделается четким, вплоть до мельчайшей черточки лица. На застрявшую в груди ледяную глыбу старалась не обращать внимания.

Особа была все та же — бледная черноволосая девушка. Стоило ее взгляду остановиться на мне, как красивое лицо исказила ненависть, превратив его в уродливую маску. Рот перекривился, глаза выпучились. Видение подалось вперед. Мне в лицо дыхнуло могильным холодом.

— Не смей трогать то, что тебе не принадлежит! — злобно прошипела призрачная девица.

А в следующий миг меня с силой швырнуло на закрытую дверь.

Пробуждение случилось в полете. Я вздрогнула, распахнула глаза… стукнулась спиной о косяк, тихо взвыла и состроила черепу зверскую рожу. Никаких призраков в пределах видимости не было. Но я находилась в мастерской, а значит, действительно пришла сюда во сне.

И череп все еще дергался…

— Ну уж нет! — твердо сказала я себе, потирая ушибленное место. — Это мой дом, и никакая сумасшедшая ведьма его у меня не отнимет!

Огни в глазницах одобрительно мигнули.

В итоге проснувшийся Милослав и выбравшаяся из мухоморов живность застали меня вычерчивающей защитный контур вокруг дома. Чистка внутри к тому времени уже была проведена. Основательная, так что если где посторонний призрак и притаился, его уже и духу тут не осталось. Теперь поставлю защиту, самую сильную, какую знаю, на крови. Иначе что я за ведьма, раз не могу защитить свое собственное жилище!

— Что тут творится? — всплеснула лапками Яся.

— Война, — припечатала я. — Выясняем с одной дохлой мымрой, кто из нас больше ведьма.

— А, ну, выясняйте, — белка выдохнула и уверенно переступила мой контур. — А я пока завтрак приготовлю.

Остальные тоже особо не удивились. Видно, за годы жизни с Ядвигой привыкли ко всякому.

С защитными чарами провозилась часа два. Сперва очертила контуром дом, потом добавила отдельные сканирующие заклинания на окна и двери, каждую мышиную норку заговорила, по двору прошлась, вдоль кованого забора… К позднему утру так вымоталась, будто камни перетаскивала. Яся голос сорвала, пока дозвалась меня завтракать.

— Да иду уже, иду, — а про себя решила, что обязательно схожу в город и куплю ей орешки в карамели. Яся их обожает! И она заслужила. Так обо мне еще никто не заботился.

На кухню вплывала призраком: сама бледная, слабая, что аж шатает, ночнушка длинная, белая… После сна так и не сходила переодеться. Яся тут же усадила меня, принесла плед, поохала и навалила на тарелку блинчиков с горкой. Сладкие, с творогом, м — м-м!

— Совсем загнала себя! Скоро прохожие шарахаться начнут!

— Куда уж больше?! — попробовала пошутить, но нарвалась на строгий взгляд:

— Ты ешь, не отвлекайся! Исхудала, побледнела…

Пришлось есть. Иначе до вечера воспитывать будет!

Когда блинчики перестали в меня помещаться, малиновые круги перед глазами растаяли и руки прекратили трястись, Яся вышла куда-то, остальная живность разбрелась по своим делам, Милослав придвинулся ближе и серьезным тоном попросил:

— Ксинка, а давай откровенность за откровенность?

— Давай! — когда сытая, я вообще добрая.

Натянула плед повыше на плечи, отхлебнула немного липового чая и внимательно посмотрела на друга.

— Ненавижу говорить о своей семье, но вчера я честно тебе все рассказал, — напомнил он так, будто очень боялся, что вот сейчас он спросит, а я откажусь отвечать. — Теперь ты мне скажи: что вчера хотела узнать Леся? Тоже про Влада спрашивала?

Так! Что там говорила Яринка? Он в кого-то влюблен?

— Напротив, она сказала, что Влад ей безразличен.

Вздох облегчения мне не почудился.

— Тогда кто ей нравится? — он почти ощутимо вцепился в меня взглядом.

— Понятия не имею, — ответила честно. — Мы на проклятие гадали.

Темный посерел.

— И?

— Ничего хорошего.

Помолчали.

Объяснений не требовалось, без них было ясно, что Леся и есть та самая. И мне она показалась неплохой девушкой. Но взаимны ли чувства темного? Еще это проклятие…

— Ты ей говорил? — я осторожно тронула друга за руку.

— А… — он вздрогнул, недоуменно моргнул, взгляд постепенно стал осмысленным. — О чем?

— О своих чувствах, конечно! — рявкнула я.

Что ж он такой непонятливый-то? Хотя, помню, ведьмочки в школе шептались, что, когда дело доходит до любви, все мужчины такие. Похоже, темные не исключение.

Конкретно этот темный жутко смутился, уткнулся взглядом в стол и забормотал:

— С чего ты решила, что…

— Значит, нет, — сделала простой вывод я.

— Да говорил я! — вскинулся темный. — Год назад, когда Лесе исполнилось семнадцать, набрался смелости и попросил разрешения за ней ухаживать. Но у нее же проклятие… семейное… ни одна женщина из семьи Проклятущих не дожила до двадцатого дня рождения.

Ага. Самое большее — у нас есть полтора года.

— Проклятие надо снять! — уверенно заявила я и сжала руку друга крепче.

Иначе какой прок быть ведьмой, если не можешь помочь друзьям в беде?

Но Милослав и на миг не поверил в возможность благоприятного исхода.

— Его нельзя снять, — тоскливо возразил он. — Даже Ядвига это подтвердила.

— То Ядвига, а это я, — привычно отбилась от сравнения. — Попробовать хоть можно?