Ведьмочка

До скамейки у подъезда меня всё-таки довели, почти всей компанией, а потом бочком-бочком умчались играть на стадион к школе в соседнем дворе. Я сидела и думала, как сейчас перед мамой оправдываться буду. Нет, сарафан я не порвала, так, испачкала немного, но всё равно: каждый месяц приносить новую ссадину!… "Ты же девочка!" – всякий раз укоряла мама меня, и мне всегда было очень стыдно.

– Давай помогу, – вдруг донеслось до меня с другого конца лавочки. Я обернулась и увидела ту самую странную девочку: она оседлала деревянное сиденье и, подавшись вперёд, улыбалась мне.

– Спасибо, не надо, – растерянно пробурчала я и быстро отвернулась.

– Как хочешь, – услышала я за спиной, и через мгновенье: – Испугалась?

– Чего? – я снова обернулась, на этот раз непонимающе.

– Не "чего", а "кого".

Девочка продолжала мне улыбаться, а мне стало не по себе, и я промолчала. Какое-то время за спиной было тихо. Я даже понадеялась, что она ушла, но, оглянувшись, увидела её по-прежнему сидящей на месте, только уже не верхом, а как обычно принято. Глаза её были закрыты, и улыбающееся лицо чуть приподнято к небу. Неожиданно она запела, не размыкая губ. Мелодия была простенькая, но удивительно красивая. И голос у неё оказался под стать: чистый, даже хрустальный, завораживающий. Вдруг девочка замолчала и спросила, не оборачиваясь ко мне:

– Где ты был, Странник? Рассказывай!

Я даже не сразу сообразила, что она не ко мне обращается. А потом подумала: вот почему её никто не зовёт играть с собой. Наверное, Люська верно говорила – она и вправду "чокнутая". Нормальные люди сами с собой не разговаривают, да ещё и в другом роде. Пока я так думала, она задавала самой себе ещё вопросы, при этом делая паузы, как будто получая ответы

– А хочешь, я вас познакомлю? – вдруг спросила девочка, резко поворачивая ко мне голову.

– С кем? – застигнутая в врасплох, я опять не успела отвернуться и разговор пришлось поддерживать дальше. Что поделаешь: родители воспитали меня очень вежливым ребёнком. Иногда это даже мешало.

– С ним, – она кивнула на лавочку между нами.

– С кем с ним?

– С ветром.

Какое-то время я молча смотрела на неё: худенькая, загорелая до смуглости кожа, тёмные, почти черные, остриженные под короткое каре волосы, беззаботная открытая улыбка и светло-серые очень красивые глаза. С такой внешностью у неё через пару-тройку лет от ухажёров отбоя не будет, если только она не перестанет вести себя как дура. И тут я вдруг поймала себя на мысли, что этим словом при мне её ещё никто не называл, даже непримиримая Люська. Мне стало стыдно, и я осторожно сказала:

– Ты извини, но я здесь никого не вижу. Наверное, потому что здесь и нет никого. И вообще, мне домой пора.

– Точно нет? – она улыбнулась ещё шире, и в этот момент лёгкий ветерок словно невидимой ладонью погладил меня по лицу. Вы, наверное, скажете: "да мало ли, ветер подул посильнее". Но его, ветра, до этого момента вообще не наблюдалось с самого утра. Вообще! Ни одного дуновения! Полный штиль был!

– Не может быть… – прошептала я, глядя на девочку во все глаза.

Она вздохнула, прикрыла веки и сказала:

– Давай поиграем! В спину, пожалуйста.

Порыв ветра резко перекинул мои волосы через плечи, поиграл с ними секунды три и отпустил, напоследок закинув тонкую прядь мне в рот.

– А теперь в лицо, если можно, – также спокойно попросила девочка, и ветер бросил нам на колени щепотку пыли. – Хулиган! – засмеялась она, отряхиваясь. Потом достала из кармана какую-то яркую бумажку, подняла руку и разжала пальцы: – Держи.

Бумажка закружилась в воздухе и полетела над двором всё выше и выше, поддерживаемая ладонями ветра.

Несколько минут мы молча наблюдали за кружащейся в воздухе игрушкой Странника. А затем я вдруг спросила:

– И ты его слышишь?

– Как тебя сейчас.

– А… А что он говорит?

– Много чего. Например, что ночью гроза будет, ближе к утру.

– А какой он?

– Большой. И очень добрый. Если не сердить.

– А как его не сердить? – я запоздало поняла, что вопрос – глупее не придумаешь, но она обернулась ко мне, улыбнулась и ответила:

– Много как… А ещё он очень мудрый.

Какое-то время мне понадобилось, чтобы уложить всё случившееся в голове, а потом я задала последний вопрос:

– А как тебя зовут?

– Как бы ты меня назвала? – Странная девочка смотрела на меня с искренним любопытством, склонив голову на бок, и я вдруг услышала собственный голос:

– Ведьмочка… Ой! Прости! То есть… – Откуда пришло ко мне это слово? Ни одно имя даже не всплыло. Я готова была провалиться сквозь землю. Но девочка улыбнулась и кивнула:

– Договорились!

– Нет, я…

– Не бери в голову! Я же сказала: договорились, сегодня я буду "Ведьмочка", мне даже нравится. Вон, кстати, и твоя мама идёт. Так что, ещё увидимся!

Мама действительно шла по двору у неё за спиной, неся увесистые сумки. Взглянув на меня и увидев последствия моего "полёта", она, вздохнув, покачала головой, но ничего не сказала. Я привычно встала ей навстречу и, забрав сумку поменьше, потопала домой.