Ведьмовские шалости

— Это я завсегда, — ответил Егор и обнял меня за талию, прижимая на миг к себе, — возвращаемся?

— Угу.

— Я тогда за тобой вечером зайду.

— Хорошо. Совместим наше свидание с выслеживанием мошенников, — хихикнула я.

— Это как-то не очень романтично, Зарина.

— Наоборот, — воодушевленно воскликнула я, — ты что, не любишь приключения?

— Не особо, — скривился Егор.

— Брось, все любят приключения. Неужели в детстве не воображал себя героем спасающих всех жителей планеты? В нашем случае, конкретно одной единственной деревни.

Парень заметно покраснел.

— Глупости все это. Безопасность самое главное.

— Егор, — остановилась я на середине дороги и, сложив руки на груди, прищурившись, посмотрела на парня, — ты же хочешь со мной встречаться?

— Да, очень.

— Тогда привыкай. С ведьмой спокойной жизни не дождешься. Всегда будет что-то приключаться.

— Значит, будем справляться с трудностями вместе, — меланхолично добавил Егор, а затем наклонился и поцеловал меня.

До сих пор не привыкну к ощущениям его губ. Так сладко и упоительно, что внутри все на миг застывает, а затем оживает новыми незнакомыми красками.

Когда мы оторвались друг на друга, то я наткнулась взглядом на местную старушку, которая недобро сверкала в нашу сторону глазами.

— Тьфу, на вас, бесстыдники, — процедила она сквозь зубы, — приехала тут городская, разврат устраивает.

Мне захотелось огрызнуться и сказать, что это не ее дело.

Вообще с жителями деревни нужно было что-то решать. Или вносить в их жизнь новую струю воздуха и дух современности, или самой подстраиваться под их уклад. Помня, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут, я решила отложить решение данного вопроса и просто-напросто задобрить старушку.

— Простите, мы больше так не будем, — жалостливо прошептала я.

— Так я тебе и поверила, — потрясла кулаком местная жительница, — распутница! Такая молодая, а уже на парня вешаешься! Ни стыда, ни совести.

— Я не вешаюсь, — в растерянности произнесла я.

Еще никогда в моей жизни на меня не устраивали нападок посторонние люди, тем более из-за такой ерунды, как поцелуй, но видимо все бывает в первый раз.

— Глафира, ты чего воздух сотрясаешь? — спокойно произнес Егор и обнял меня за плечи, — у нас, между прочим, любовь.

— Любовь — это когда дома под одеялом, а здесь разврат. Порядочные люди свои чувства на всеобщее обозрение не выставляют.

— Все, эта древняя бабка меня взбесила. Держите меня семеро или я за себя не отвечаю, — пробубнила я, чувствуя, как на кончиках пальцев собирается энергия, а неугомонная старушка все никак не замолкала.

— Если вам двоим невтерпеж, так идите на сеновал, чтобы никто не видел, и кувыркайтесь в свое удовольствие.

— Уважаемая Глафира, не знаю как вас там дальше, но идите-ка вы отсюда подобру по здоровому, иначе все это плохо закончится.

— Зарин, — наклонился к моему уху парень, — не связывайся, это самая большая склочница на деревне. Ее даже Аграфена Никифоровна стороной обходит.

— Ага, сейчас, не дождешься. Чтобы какая-то карга меня оскорбляла? Не позволю.

— Ты что, мне угрожаешь, сопля зеленая? Мне? Самой почетной жительнице Козулек.

— И самой древней, — добавила я, усмехнувшись, — небось, при царе горохе родились?

— Бесстыдница, так разговаривать с пожилым человеком. Как совести-то хватает?

— С вас пример беру.

Егор ошалело смотрел на нашу перепалку, поворачивая голову то в мою сторону, то в сторону Глафиры, понимая, что если сунется, в итоге сам окажется виноватым, поэтому только молчал и с интересом наблюдал за происходящим.

Что зенки вылупила, овца приезжая? Сказать нечего?

— Есть, только боюсь что после моих слов, от вас одни горящие головешки останутся, — с трудом сдерживая магию, готовую вырваться наружу и подпалить противной бабке ее редкий пучок волос или на худой конец, передник, гаркнула я.

— Ты мне еще поугрожай. Я на тебя в полицию заявление накатаю. Арестуют за неуважение к старшим и как там его… — замялась бабка, явно подыскивая слова.

— Что, склероз замучил?

— Ах, ты, негодница. Над старостью моей смеяться?

— Да не смеюсь я! Сами ко мне прицепились, как репей, обругали, а в ответ хотите хорошего обращения. Давайте миром разойдемся, — предложила я, но не тут-то было. Местная старушка закусила удила.

— Ишь, разойтись мирно она захотела. Сначала больному, пожилому человеку угрожать начала, а потом на попятную. Нет, миленькая, я тебя из деревни выживу. Все сделаю, чтобы ты в ближайшее время манатки собрала, да обратно в город укатила.

Это было последней каплей. Нет, я не швырнулась в нее огнем или чем-то подобным, я сделала совершенно другое.

— Чтоб тебе пусто бы… — начала вредная бабулька и замолчала на полуслове, не в силах издать ни звука.

Губы старой склочницы словно склеились по волшебству. Почему, словно… именно по волшебству. Вместо них образовалась одна сплошная неразрывная полоска.

Егор хлопал глазами, впервые видя магию в действии. Глафира подняла руки, ощупывая рот, а когда отняла их от лица, в глазах ее стояли испуг и слезы. Она с каким-то обреченным видом посмотрела на меня и покачнулась.