Ведьмы Алистера (СИ)

— Так вон оно что, — протянул Коул. — Небось специально обмазалась чем-то, чтобы я чихал в твоём присутствии.

— А вот и нет, — усмехнулась Марта. — Но в следующий раз обязательно так и поступлю. Может, у тебя аллергия?

— Точно. На тебя.

Марта недовольно поджала губы.

— Можно было и не грубить, — она вскочила с кресла. — Наверное, Мегги всё-таки ошиблась, и ты просто упёртый баран, для которого любая ведьма, как красная тряпка. Перед носом помахали — и он уже бежит сломя голову. А то, что тряпка не красная, а бордовая — факт незначительный.

Девушка запустила руку в карман кардигана и, достав оттуда сложенный пополам тетрадный лист, кинула его на кровать.

— Это от Мегги. Не знаю, зачем я его тебе вообще отдаю, ведь и дураку понятно…

— Понятно что? — перебил её Коул, не в силах больше слушать эту странную тираду.

— Что ты не будешь читать.

— Неправда, — отрезал Коул и демонстративно взял листок и развернул его. Там оказались названия книг, а рядом с каждым названием нарисованы ярко-розовым маркером квадратики.

Он понимал, что поступает исключительно Марте назло и никак иначе. После её возмущённой речи ему до безумия хотелось разбить её представления о чём бы то ни было.

— Дай ручку.

Марта резко открыла прикроватную тумбочку и достала оттуда карандаш. Его она тоже швырнула на кровать, даже не удосужившись передать Коулу в руки. Вот и спала её маска терпения. Наружу вышла злобная ведьма. Коул принялся закрашивать квадратики у рандомных книг, даже не читая названий, но старательно делая самый заинтересованный вид, словно в мире не было ничего важнее маленького клочка бумаги в его руках.

Всё это время Марта стояла и ждала, а Коул искоса наблюдал за ней краем глаза. Она сжимала и разжимала кулаки, стараясь подавить свой гнев, а мужчина глупо и по-детски затягивал процесс, стремясь разозлить её ещё больше. Хотя это было чистой воды безумием — злить ведьму, но он не мог отказать себе в этом удовольствии.

Наконец, когда осталось только одно не закрашенное оконце, он решил остановиться. Всё-таки было бы странно, если бы он закрасил их все. Сразу бы стало понятно, насколько наиграны его действия, а так ведьма ещё может поверить в благие мотивы его поступков.

Он поднял голову и посмотрел Марте прямо в глаза, в которых плескалось чистое бешенство без малейшей примеси каких-либо других эмоций.

— Держи, — он протянул ей листок и выдавил из себя свою самую обворожительную улыбку. — Ехидна!

Глаза Марты округлились и стали похожи на монеты. Она опешила. Девушка открыла рот, чтобы сказать что-то, но, как рыба, выброшенная на берег, закрыла его, чтобы вновь открыть и закрыть. О, да, это того стоило! Похоже, её никто и никогда в жизни не оскорблял. Она вся побагровела и набрала полную грудь воздуха, готовая разразиться очередной тирадой.

Коул был готов, уже мысленно подбирая контраргументы. И какого было его разочарование, когда девушка просто выдохнула и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Похоже, не нашла, что сказать. Что ж, значит, Коул победил!

***

Всё внутри Марты клокотало. Её трясло только от одного воспоминания.

Ехидна.

О, Марте стоило огромного труда не убить охотника прямо там — всего-то и нужно было немного магии. Но нет, она ушла. Ушла, потому что была выше этого. Марта не была злобной лицемерной сукой, которой он её считал, и уже только то, что она нашла в себе силы уйти и не вступать в спор, убеждало её в том, что она не являлась ехидной. Однако, даже уверенность в том, что Коул неправ, что его слова не более, чем вздор фанатика, нисколько не охлаждали гнев Марты.

Гнев и злость преследовали её весь день, она просто не могла их отпустить. Этот человек выводил её из себя только одним своим существованием, а стоило ему открыть рот, как из него лились потоки мерзостей и грязи. Неудивительно, что после общения с ним Марта всегда испытывает чёткое желание помыться.

Ехидна. Просто уму непостижимо!

Она даже из дома ушла, чтобы не дать себе возможности вернуться и высказать всё, что о нём думает. Благо, академия работала и по выходным, так что Марта направилась прямо туда, чтобы хоть немного занять себя.

Девушка отложила очередной небольшой подрамник, сняв с него заполненный неуверенным детским пейзажем холст и, скатав тот в трубочку, отправила в тубус. Ей предстояло освободить ещё с десяток подрамников, а затем натянуть на них новенькие свежие холсты и подготовиться к завтрашним занятиям. За последнее время она совсем забыла о столь необходимой работе, забросила её. И в итоге в её распоряжении не осталось ни одного пустого подрамника. Возможно, Джослин была права, и ей давно стоило бы нанять помощницу, которая переняла бы на себя часть подготовительной работы и помогала бы убирать в классе после занятий. Ещё месяц назад Марта об этом даже не задумывалась; тогда она справлялась со свой работой играючи. Возможно, причиной тому было обилие свободного времени, которого теперь катастрофически не хватало.