Ведьмы Алистера (СИ)

Джилс подошла к окну и села на широкий дубовый подоконник. Старый замок города Кровавых Вод был прекрасен. И город, распростёршийся под ним, тоже: с его мощёными улочками, невысоким домиками и вечно цветущими в горшках розами и азалиями. Заснеженные поля за границей купола тоже были прекрасны. Лучи заходящего зимнего солнца ложились красноватыми бликами на бескрайнее снежное поле. До дороги отсюда далеко. Бежать придётся несколько часов, если Джилс решится на это.

— Прекрасный город отвратительных людей, — пробормотала девушка, уткнувшись лбом в стекло и смаргивая слёзы.

Почему же, когда она была ребёнком, город Кровавых Вод не казался таким? Тогда это был просто «дом». Её любимый и прекрасный город не внушал ужаса. Как и магия крови. А потом была казнь и события, предшествующие ей. События, о которых Джилс не хотела вспоминать. Зачем ещё больше отравлять свои последние часы или, быть может, минуты жизни?

Встав с подоконника, Джилс вернулась в ванную и подняла корону с пола.

Проблема была в ней. Древний закон гласил, что править ковеном кровавых ведьм может лишь та, кого выберет корона. Кого выберет богиня Охотница, даровавшая когда-то эту корону. Почему так, а не иначе, Джилс особо не интересовалась. Раньше это было неважно. До того, как бабушка заболела, девушка была уверена, что ей никогда не придётся править, ведь бабушка была сильной ведьмой. И уже тем более она не думала, что корона потянется к ней после изгнания как неугодной.

В полной уверенности, что она хозяйка своей жизни, Джилс прожила пять лет, подрабатывая гадалкой, и денег ей вполне хватало. Она выбрала небольшой городок как можно дальше от кровавых ведьм и жила, не думая о будущем. Пока два года назад к ней не пришла Джослин с жуткими новостями: бабушку поразила Болезнь, а Старейшины против того, чтобы Джилс унаследовала корону. Против, но ничего сделать не смогут: Джилс прямой потомок, а кровь взывает к крови. Именно Джослин рассказала, что среди ведьм расходилась, как круги на воде, идея убить Королеву сразу после возложения короны и надеяться, что корона выберет кого-то другого. Кого-то вроде Вивьены-гиены. Может, из-за этого Шарпа и направила сюда своего наблюдателя?

Два года страха, глупой надежды, что бабушка всё же окажется сильнее Болезни — и вот она здесь, с кровавой короной в руках и без какого-то плана действий. Джилс пришла сюда с намерением умереть, ведь так было легче всего. Смерть всегда самый простой план.

Но то было утром, до смерти бабушки и до алчных взглядов Вивьены, которые та бросала на корону.

Сейчас всё стало иначе. Джилс не хотела умирать ни из-за короны, ни из-за кровавых ведьм, которые её ни в грош не ставили.

— Что мне делать? — спросила она, обращаясь то ли к себе, то ли к короне в руках.

Джилс вышла из ванной и вновь села на подоконник, положив корону, покрытую запёкшейся кровью, на колени. В детской розовой спальне эта вещь выглядела неуместной. Хотя, возможно, и сама Джилс выглядела неуместно в своей детской спальне: последний раз она была тут так давно, что не могла даже вспомнить, когда именно. Удивительно даже, что комната не изменилась. Те же деревянные панели, тот же розовый балдахин, те же игрушки на полках. Здесь, скорее всего, убирались, потому что следов запустения Джилс не видела.

Девушка прикрыла глаза и откинулась на деревянный откос. Она решила не умирать, а, значит, нужно было думать. Составить хоть какой-нибудь план для побега. Но она не успела…

Джилс почувствовала приближение ведьмы крови благодаря короне, передававшей сигнал. Конечно, та не могла сказать, кто конкретно сейчас стоял за дверью, но Джилс это было не важно. В равной степени там могла оказаться Вивьена или любая другая ведьма, посланная убить свою королеву.

Замок щёлкнул, и дверь распахнулась. Ну, конечно, в её детской просто не могло быть замка, открывающегося только изнутри — а вдруг с ребёнком что-то произойдёт?

— Почему отказалась от еды? — спросила Вивьена, изучая здоровенный поднос на полу. — Я думала, ты любишь овощное рагу. В детстве его за обе щеки уплетала. Кухарка даже положила тебе яблоки в карамели, а ты не стала есть. Турин очень расстроится — она так обрадовалась твоему возвращению! Чуть ли в пляс не пустилась, когда ей сказали, для кого обед.

Джилс сглотнула.

— Было бы неплохо, если бы наша королева просто уснула мёртвым сном. Как в сказке. Ты бы была прекрасна: мы бы сделали аккуратные разрезы и спустили бы всю твою кровь во имя рода, а затем положили бы нашу красивую бледную королеву на подушку из еловых веток и сожгли вместе со старой главой. Это был отличный план. Почему тебе надо было всё испортить? — Вивьена улыбалась в тщетных попытка говорить ласково, но у неё это получалось плохо — фальшь сквозила в каждом слове.

— Еловые ветки слишком колючие, вам стоило выбрать что-то помягче. Как насчёт мха? Вспыхнул бы быстро…

— И быстро бы сгорел. Нет, мох не подошёл бы для нашей королевы, но мы могли бы постелить мягкую перину, — предложила Вивьена. — Вот только план уже провалился. Придётся придумать что-то другое.