Ведьмы Алистера (СИ)

Из всех Старейшин только одна не использовала магических заклятий для приукрашивая внешности, и то была единственная молодая Старейшина. Русые густые волосы были собраны в высокий хвост, открывая красивое лицо с большими миндалевидными карими глазами, вздёрнутым носом картошкой, пухлыми губами и ямочкой на подбородке. Она сидела за столом рядом с госпожой Евой и по тому, как то и дело поглаживала свой живот и улыбалась каким-то своим мыслям, Марта поняла, что Старейшина, скорее всего, в положении. Она словно светилась изнутри.

— Ну, наконец-то, — хмурым кивком поприветствовала их госпожа Брунгильда. — Я уж думала, ты их никогда не приведёшь.

Слова были обращены к Марку, но отчего-то пристыженной Марта почувствовала именно себя.

— Рози, Марк, можете быть свободны, — мягко предложила выйти за дверь госпожа Ева. Зачем это было сделано, Марта не поняла, ведь и там всё было отлично слышно.

Однако Рози с Марком всё же вышли и плотно прикрыли за собой дверь. Коул встал точно за спиной Марты, то ли защищая, то ли, наоборот, прячась. Марта так и не определилась. Вот только ощущать кого-то за свой спиной было даже приятно. Конечно, она не доверяла Коулу, но и Старейшинам тоже. И если сравнивать «недоверия», Коулу она доверяла чуть больше, чем Старейшинам.

— Марта, — госпожа Ева улыбнулась ей, и улыбка эта была тёплой. От женщины буквально веяло добротой. — Мы посовещались относительно вас и вашего мужа. И пришли к заключению, что попытаемся вам помочь.

Госпожа Брунгильда хмыкнула и подошла к столу, встав рядом с беременной Старейшиной.

— Хьянгу невозможно вывести из организма полностью. Можно сделать только одно — привязать его жизнь к другому человеку, — произнесла госпожа Брунгильда, натянуто улыбнувшись.

— Это как?

Беременная Старейшина подалась вперёд и положила локти на стол.

— Понимаете, хьянга — яд, и на данный момент антидота к нему нет. Я проверила все наши записи и нашла лишь древний рецепт зелья-антидота. Только проблема в том, что ингредиентов для его изготовления нет в природе. Соцветия, которые упоминаются… они… их больше нет.

Марта слушала женщину и ничего не понимала. Если зелья не существует, тогда зачем о нём упоминать? Неужели нельзя строго и по факту рассказать, что делать? Зачем нужны эти лирические отступления?

— Торин имеет в виду, что простого способа лечения нет, — сказала госпожа Брунгильда. — И это возвращает нас к моему предложению. Мы уже несколько раз пробовали привязывать жизнь одного человека к другому — и результат вполне неплох. Больной не исцеляется, но он словно замирает в том своём состоянии, в котором был в момент привязки, и остаётся в нём до того момента, пока тот, к кому он привязан, жив.

— И к кому вы предлагаете его привязать? — Марта почувствовала, как предательски засосало под ложечкой. Ей не хотелось слышать ответ на свой вопрос.

— К вам, — просияла Торин. — Вы, Марта, просто идеальный вариант.

Коул за её спиной напрягся.

— Вы сможете удерживать его многие годы. Вашего магического резерва для этого хватит. Но, что ещё лучше, вы являетесь комплементалами друг друга. Разве это не чудо?

Марта застыла, как громом поражённая. Весь воздух из её лёгких словно разом выкачали. Девушка хватала губами воздух и таращилась на Старейшин, надеясь, что сейчас слуховые галлюцинации пройдут.

— Что вы имеете в виду? — спросил Коул из-за плеча Марты. О, так у него тоже галлюцинации?

— Ох, вы же не в курсе, — слегка удивлённо произнесла Торин. — Понимаю, для вас мои слова ничего не значат, — она нервно хохотнула. — Как же объяснить?

Старейшины переглянулись, и госпожа Ева принялась рассказывать теорию, которую Марта уже и так знала. Девушка даже как-то отстранённо отметила, что женщина временами выбирала даже те же формулировки, что и Кеторин, когда рассказывала ей о комплементалах, разве что без той доли скептицизма и иронии, что была присущи хозяйке «Ведьминой обители».

Вот только пока госпожа Ева всё рассказывала и рассказывала, а Коул хрипло дышал за её спиной, Марту не покидала мысль, что где-то здесь закралась какая-то огромная ошибка. Ведь она, Марта, не чувствовала Коула. Не чувствовала никакого единения душ. Не чувствовала никакой связи.

Она уже хотела развеять их заблуждения, так сказать, пролить свет на правду, когда над столом вспыхнул яркий свет, ослепив всех на несколько секунд и погрузив комнату в хаос. Марта ощутила, как Коул схватил её за руку и оттащил к двери. Она услышала, как судорожно вздохнули Старейшины.

А затем так же резко, как появился, свет пропал, оставив после себя на столе мужчину. Высокого темноволосого мужчину в помятом костюме тройке с взлохмаченными волосами и явно только что сломанным носом, из которого продолжала капать кровь.

— Люциан, — произнесла госпожа Ева, обалдело тараща глаза на мужчину. — Что случилось?

Тот спрыгнул со стола, на ходу тщетно отряхивая костюм.