Ведьмы Алистера (СИ)

Мегги поймала себя на мысли, что не помнит маминого лица. Нет, она помнила смеющиеся зелёные глаза, светлые и такие же длинные, как и у самой Мегги, волосы; помнила красивую улыбку. Но всё вместе… Девочка всхлипнула, утирая слёзы. Захотелось спуститься вниз и взять семейный альбом с каминной полки и долго смотреть на мамино лицо, впитывая его до последней черты, чтобы не забыть. Но Мегги осталась лежать на софе, вдыхая родной аромат лаванды и судорожно всхлипывая время от времени. Она могла забыть мамино лицо, но невозможно забыть аромат — лаванда всегда пахнет лавандой.

Прежде чем провалиться в сон, глубокий и без сновидений, Мегги решила, что непременно научится делать такие мешочки, чтобы всегда чувствовать, что мама где-то рядом.

Проснулась она от яркого зимнего солнца, которое било по глазам, мешая спать. Мегги вытащила из-под бока подушку и положила её на глаза, стараясь снова уснуть. Сон не шёл. Софа, на которой она так хороша спала, вдруг стала невероятно жёсткой, и ей отчаянно захотелось укрыться одеялом; пальцы на ногах отмёрзли, словно к ним приложили кусочки льда. Так ещё и кристаллы соли в кармане джинсового комбинезона нещадно кололи бок.

Мегги тяжело и шумно вздохнула и села на софе, спустив ноги на холодный деревянный пол. Сонная девочка спустилась на первый этаж и ещё на лестнице услышала лимонный аромат.

Бабушка, в тёплом домашнем халате и неизменных тапочках, сидела на кухне и пила чай с лимоном, закусывая его всё ещё горячими гренками, с которых капало расплавленное масло. Мегги сглотнула слюну и пожелала бабушке доброго утра.

Та улыбнулась ей своими утопающими в морщинках губами и спросила:

— Как спалось?

— Отлично, — ответила Мегги и, взяв чистую кружку с сушилки, села за стол напротив бабушки. Она налила себе из заварника чаю и положила в кружку дольку лимона, а ещё добавила мёда, который стоял на столе вместе с заварником.

— Алистер хотел отнести тебя в спальню, но ты так крепко и сладко спала, что мы не решились тебя трогать, — рассказывала бабушка, пододвигая к Мегги тарелку с гренками.

Девочка кивнула и вцепилась зубами в хрустящую булку. Она блаженно простонала, растянув губы в широкой улыбке. Хрустящие снаружи, мягкие и тёплые внутри. Мегги любила вкусно покушать.

— В холодильнике есть сыр, если хочешь — могу порезать, — предложила бабушка, но Мегги отрицательно покачала головой, отправляя гренку в рот целиком и запивая её большим глотком тёплого и сладкого чая.

— Где папа? — спросила она, болтая ногами и смотря то на бабушку, то на искрящийся в лучах яркого солнца снег за окном. — Ещё спит?

— Нет. Уехал. Вскочил ни свет ни заря и унёсся, даже не позавтракав. Сказал, что ему срочно нужно что-то проверить. Ещё что-то про полицию говорил.

— Понятно, — протянула Мегги и взялась за ещё одну гренку.

Покончив с завтраком, они расположились в гостиной. Бабушка разожгла камин и устроилась в кресле возле него, вытянув ноги и положив их на маленькую банкетку. А Мегги сбегала на чердак и, взяв с маминой полки книгу о травах и их применении в быту, расположилась на диване, укутав ноги вязаным пледом. Так они и сидели, слушая треск поленьев и занятые каждая своим делом. Мегги читала, бабушка смотрела на огонь. Время от времени они перебрасывались абсолютно незначительными фразами. Бабушка пожаловалась, что больше не может читать. Зрение у неё уже не то: если долго смотреть на буквы, они начинают расплываться перед глазами, а голова отзывается мигренью.

Мегги стала читать вслух. Она наобум открывала страницу и читала о полезных свойствах того или иного растения. Затем закрывала книгу и открывала уже на другой странице. О полыни, о ромашке, о лаванде, о розмарине, о пионах, об астрах. И так раз за разом.

В какой-то момент бабушка задремала, и Мегги продолжила читать уже про себя. Ей было спокойно.

Но потом она замерла и отложила книгу, ощутив странную рябь. Воздух словно содрогнулся, и Мегги испугалась. Было что-то неправильное в этой ряби. Что-то, чего не должно было произойти. А затем раздался глухой удар, с которым входная дверь впечаталась в стену.

От этого удара бабушка проснулась и ошарашенным взглядом принялась озираться по сторонам, ища источник неожиданного шума. Мегги вскочила на ноги и подбежала к бабушке. Её сердце бешено билось в груди.

Оправдывая все страхи Мегги, широким шагом в гостиную вошёл Джон со своей неизменной улыбкой, от которой у девочки волосы на руках встали дыбом. А за его спиной маячила женщина, при одном только взгляде на которую в голове Мегги появились мысли о гиенах и лошадях — настолько фактурным и запоминающимся было её лицо.

Бабушка поднялась на ноги и задвинула Мегги себе за спину.

— Что вы здесь делаете, молодой человек? — хмуро спросила она. — Вы вторглись без приглашения в частную собственность. Это незаконно.

Женщина за спиной Джона громко и свистяще рассмеялась. Мегги из-за спины бабушки разглядывала пришедших, и от того, что увидела, кровь в её жилах заледенела, а в животе завязался едкий узел страха. Нет, не страха — глубинного ужаса. В руках Джон сжимал пистолет.