Ведьмы Алистера (СИ)

Марта хотела рассказать о чёрных пятнах, о том, что их можно только сжечь, но никак не смыть. Хотела сказать и о том, что при использовании магии в ней каждый раз будто что-то ломается… Но не могла. Она просто не могла рассказать это всё Мегги.

— Зло? — переспросила сестра, отчего-то расстроившись ещё больше. — Зачем мне творить зло? А вот в том, чтобы быть обычной, нет ничего хорошего…

— Ты многого не понимаешь, — перебила её Марта и, взяв рукой кусок торта, откусила его, не особо заботясь о приличиях. Её разозлили слова сестры ничуть не меньше, чем невозможность внятно объяснить, что не так с магией.

— Так объясни! — надула губы Мегги и недовольно посмотрела на сестру. — Я уже поняла, что от магии у тебя чернеют руки. Но ведь это проходит! Чего ещё я не понимаю?

— Я… — начала была Марта, но слова застряли в горле. Она физически не могла произнести «сжигаю их». Это было странно! Возмутительно странно! Будто кто-то запретил ей говорить о том, как она боится. — Я просто не хочу говорить об этом.

— И как я, по-твоему, должна что-то понять, если ты не хочешь мне ничего объяснять? — Мегги непонимающе хлопала ресницами.

— Я сама мало что знаю. А то, что делаю… Ох… Я не знаю, как именно это делаю. Просто чувствую и желаю. Действую интуитивно. Импульсивно. — Марта честно пыталась подобрать слова, но получалось что-то невнятное.

— Чувствуешь и желаешь? Это всё? — воодушевлённо воскликнула сестра. И, казалось, её глаза вновь загорелись интересом.

— Наверное… — неуверенно кивнула Марта.

— То есть объяснить конкретнее ты не можешь? — скрестив руки на груди воскликнула Мегги. В этот момент она была похожа на школьную учительницу, которая пытается добиться ответа от заядлого тугодума. — Тогда покажи.

— Мегги, — позвала сестру Марта. — Давай как-нибудь в другой раз. Пятна… они не проходят быстро, а мне нужно будет ехать в больницу.

— Ладно, — нехотя ответила девочка, а затем принялась вновь сыпать вопросами. — А папа? Он знает о магии? А бабушка?

Марта кивнула и отхлебнула немного уже остывшего чая.

— Так я одна не знала! — воскликнула Мегги с обидой и, зачерпнув полную ложку торта, отправила её в рот. — Ну вы и предатели!

Марта, вопреки всему, усмехнулась. В этих словах так и сквозила детская обида. И Мегги вновь стала в её глазах маленьким ребёнком. Ребёнком, который обиделся, потому что от него что-то скрывали.

— Мегги, послушай, по поводу отца. Медсестра сказала, что его нужно забрать из больницы. Я не хочу тащить тебя туда, но и оставаться дома одной небезопасно. Поживёшь пару дней у бабушки?

— А бабушка тоже может пользоваться магией? Она ведьма? Или волшебница?

— Нет, Мегги… Бабушка, как и папа, обычная, — скривилась Марта, недовольная тем, с каким восторгом сестра говорила о магии.

— Вот как… тогда не думаю, что у бабушки будет безопаснее, чем здесь…

— Я не могу оставить тебя дома одну, — перебила Марта.

— Мама говорила, что наш дом — самое безопасное место для нашей семьи! — неожиданно просияла Мегги. — Наверное, на нём есть магическая защита.

— Ага, как же, — отозвалась Марта. — У нас даже калитка на щеколду никогда не закрывается, потому что её просто нет!

— И что? Это ничего не значит! Может, мы защищены магическим полем! — продолжала упорствовать Мегги, у неё даже щёки от возбуждения зарделись.

Марта хотела покрутить пальцем у виска, но сдержалась.

— Мама не могла наложить защиту на дом. Она не была ведьмой.

— Тогда почему ты необычная? — всплеснула руками Мегги, и ложка, которую она держала, отлетела на другой конец кухни, звонко приземлившись на плитку. — Почему ты необычная, если все мы обычные?

— Я что ли знаю… — буркнула Марта, продолжая упорствовать в своём неверии.

— Если мама говорила, что наш дом — самое безопасное место, значит, это и правда так. Я ей верю!

— Когда она такое говорила? Когда ты писалась в кровать и отказывалась спать одна в комнате, потому что там бабайка под кроватью? — вспылила Марта. — Она могла сказать что угодно, лишь бы уложить тебя спать! Бабайки нет, понимаешь?! А чёртов псих с арбалетом реален, и от него не защитит одеяло и включённый ночник!

— Мама так сказала! — крикнула Мегги, сжав ладони в кулаки.

— Мамы нет!

Марта отшатнулась. Слова повисли в воздухе и воцарилась гробовая тишина. Мегги побледнела, к её глазам подступили слёзы. Казалось, на мгновение она даже перестала дышать.

— Мегги… я…

— Я знаю, что мамы нет! — выдохнула девочка, по лицу которой текли беззвучные слёзы. Она даже не всхлипнула, лишь утёрла их рукавами кофты. — Но она никогда бы мне не соврала.

Несколько секунд сёстры стояли в тишине. Наконец, тяжело вздохнув и проведя рукой по волосам, взъерошивая их, Марта сдалась:

— Я поищу что-нибудь в её записях, — безэмоционально произнесла она.

На губах Мегги расцвела лёгкая улыбка. О недавних слезах напоминал только влажный блеск глаз.

— Спасибо.

***