Ведьмы и ведовство: Из истории борьбы церкви с еретическими движениями. XV-XVII веков

А книга пророка Даниила, где повествуется, как ангел, взявши пророка Аввакума за темя и подняв за волосы, в одно мгновение перенес его из Иудеи в Вавилон и поставил над рвом львиным? А евангельский рассказ об искушении Христа, читающийся в Вульгате так: Assumpsit eum diabolus in sanctam civitatem et statuit eum super pinnaculum templi? А многочисленные упоминания о «восхищениях» (raptus), которые встречаются в Св. Писании и в достоверных житиях святых? На этот счет Альберт Великий и Фома Аквинский предлагали такие объяснения. Текст, относящийся к Аввакуму, они не признавали необходимым понимать буквально. Они считали возможным допустить, что ангел нес Аввакума «в бурном оркане», который он поднял своею силой. И если даже допустить, что тут произошло превышение естественной ангельской силы, то ведь не надо забывать, что дело здесь идет о добром духе, которому могло быть поручено и совершение настоящего чуда. В истории искушения Христа, где дело идет уже не об ангеле, а о сатане, Альберт Великий и Фома Аквинский примыкали к древней экзегезе и заявляли, что, на их взгляд, тут лучше всего держаться Иоанна Златоуста, по мнению которого, Христос просто согласился последовать по земле за сатаной. Что касается «восхищений», то из упоминаемых Писанием случаев в двух — про Иезекииля и про Иоанна — прямо сказано, что они уносились с земли только душой. Апостол Павел сам говорит, что он не знает, был ли он восхищен с телом или без тела; так что на этом тексте тоже нельзя ничего строить. И, наконец, все достоверные случаи из житий святых допускают толкование при помощи Августиновой теории о полетах phantasticum.

Но далеко не все видные богословы XIII века столь сдержанно относились к вопросу о людских полетах, как Альберт Великий и Фома Аквинский. Такие авторитеты, как кардинал Гюго де Сен — Шер, решительно настаивали на необходимости вполне буквально понимать и рассказ про Аввакума, и текст Вульгаты, где говорится об искушении Христа. Особенно же горячо стояли за положительное решение данного вопроса те члены нищенствующих орденов, которым приходилось работать непосредственно в народной среде. Они указывали своим университетским собратьям, что факты похищения демонами живых людей повторяются постоянно, что они засвидетельствованы вполне надежно и что науке на это не следует закрывать глаза. «Такие случаи, — писал, например, доминиканец Фома из Шантемпре после тридцатилетней деятельности в качестве проповедника и исповедника, — такие случаи нередки и в наше время. Мне самому приходилось слыхать про женщин, которые, находясь с виду как будто в агонии, были похищаемы демонами, клавшими на их место подобия их тел. Подобия погребались за настоящие трупы, а женщин этих потом встречали среди живых людей». Ссылаясь на достовернейший источник, на показание очевидцев из францисканцев и доминиканцев, он далее рассказывал следующую историю. Дочь графа Шва–ненбурга в Германии каждую ночь была похищаема демонами часа на два. Один из ее братьев, вступивший в францисканский орден, однажды попробовал помешать такому похищению. Когда приблизился урочный час, он крепко стиснул ее в своих объятиях; но это было тщетно, и демоны вырвали сестру из рук брата–монаха. И зачем в этом сомневаться, продолжал Фома, который сам учился богословию в Кельне и в Париже. Разве же не признает бл. Августин, что демон, называвшийся у язычников Дианой, действительно перенес Ифигению из Авлиды в Тавриду, оставив на ее месте лань? Ввиду крупного веса таких свидетельств и аргументов схоластика и не решалась произнести по вопросу о полетах окончательный приговор, ставя при нем отметку: non liquet[30]. А так как римский католицизм следовал правилу, завещанному бл. Августином: In necessariis unitas, in dubiis libertas[31], то Dialogus Miraculorum со всеми ею воздушными путешествиями свободно продолжал служить в монастырях самой употребительной книгой для чтения во время общих трапез.