Ведьмы и Ведовство

Должным вниманием почтили «Молот ведьм» и светские юристы. Трудное это дело – ведьмы, писал в начале XVI века флорентийский юрист Павел Грилланд, особенно из-за вопроса о полетах. Доктора права по большей части думают, что они не переносятся телом, а являют собой лишь жертву дьявольского наваждения, как о том говорил Canon Episcopi. Теологи же доказывают противное, блестяще подтверждая свое мнение доводами от разума, ссылками на авторитеты и примерами. Сам, я, продолжает Грилланд, сначала долго держался первого мнения, но потом мой судейский опыт заставил меня уступить очевидности и признать, что ведьмы переносятся на шабаш телесно. И подобные обращения ранее сомневавшихся юристов в веру «Молота» оказываются в начале XVI века довольно частыми по всем европейским странам. Гох-штадтский ландфогт Ульрих Тенглер, автор чрезвычайно ценившегося в XVI веке судебного руководства Laienspiegel, в первом его издании не считал еще нужным преподавать светским судьям никаких указаний, как надо вести процессы ведьм. Но настояния сына, который был профессором богословия в Ингольштадте, заставили его потом изменить взгляд на дело, и во втором издании им была включена обширная глава «О ереси, гадании, чернокнижии, колдовстве, ведьмах и т. п.». Что ведьмы, писал при этом во введении Тенглер, производят град, напускают на людей и на животных болезни, летают по воздуху огромные концы, творят распутство с нечистыми духами и делают другие противохристианские вещи, «это по человеческому разуму трудно понять, трудно это постичь и трудно этому поверить. Потому у юристов в этом были сомнения и шли толки, не пустяки ли это? Но, продолжает он, недавно папские инквизиторы из опыта своего так обстоятельно раскрыли и обсудили все эти истории в разных латинских и немецких книгах, в особенности же в Malleus Maleficarum, что с ними приходится согласиться. И, подчиняясь такому авторитету, Тенглер прямо перенес в свой Laienspiegel все главные процессуальные указание «Молота ведьм». Таким же проводником в светское право инквизиторских взглядов на ведовство являлся далее знаменитый нидерландский юрист XVI века Тодок Дамгудер. Наконец, и германский Имперский уголовный кодекс, изданный при Карле V, несмотря на всю свою относительную осторожность в постановлениях о репрессии колдовства, все же заплатил дань если не «Молоту», то б\'ле Summis desiderantes, признав реальность и договора с дьяволом, и распутства с дьяволом.

Но «Молот ведьм» подействовал на голову не только церковным проповедникам и юристам. Среди литературных сторонников реальности всего, что в нем рассказывалось о ведьмах, мы находим и медиков, и даже некоторых из гуманистов, этих злейших врагов схоластики. Так, славный poeta laureatus Генрих Бебель почтил своим стихотворным предисловием сборник проповедей некоего тю-бингенского священника Плантша, где излагалась вся инквизиторская теория ведовства. Так, видный итальянский гуманист Пико де ла Мирандола (племянник знаменитого Пико) с большою похвалой отзывался о труде Шпренгера и Инститориса. В это же время ведьмы получают и воплощение свое в образах художественной фантазии. Ведьму рисует Альбрехт Дюрер, шабаш с различными вариациями неоднократно рисует Ганс Бальдунг Грин, и тема эта после них усердно разрабатывается, особенно в дешевой гравюре, назначенной для сбыта среди простонародья. Таким-то образом за первую четверть XVI столетия уродливая, зловещая фигура ведьмы становится вполне привычной всем слоям западноевропейского общества без всякого изъятия.