Ведьмы и все прочие

Гейсберт достал коробок и сказал.

— Скок-поскок в коробок!

И Лизье влетела в коробок. Гейсберт положил его в карман, а дома открыл и сказал:

— Кыш!

Разгневанная Лизье выскочила из коробка и закричала:

— Отпусти меня, или я вызову полицию!

— Не шуми, Лизье, ну как ты себя ведешь, — покачал головой Гейсберт. — Посмотри, какой чудесный вид из окна. И здесь есть целых семь печатных машинок.

— Это меняет дело, — сказала Лизье. — Я без ума от печатных машинок. Можно я буду печатать на всех?

— Сколько тебе вздумается, — разрешил Гейсберт. — Но только когда ты управишься с домашним хозяйством, — торопливо добавил он.

Лизье подмела пол, почистила его ботинки и уселась печатать.

— Что мне принести из города? — спросил Гейсберт.

— Бутылку молока, — ответила Лизье, не отрываясь от машинки.

В молочном магазине он проделал все, как обычно. Он дождался, пока молочник отвернется, достал коробок, прошептал «скок-поскок в коробок!» — и бутылка исчезла с прилавка. Но молочник, который уже кое-что заподозрил, уж больно часто у него пропадали бутылки, успел все-таки это заметить.

— А ну-ка, сейчас же верни бутылку, — сказал он.

— Нет у меня никакой бутылки, — Гейсберт похлопал себя по карманам. — Куда, по-вашему, я ее дел?

— В спичечный коробок, — рявкнул молочник. — Отдавай бутылку, или я вызову полицию!

Гейсберт понял, что ему не отвертеться. Он открыл свой коробок, сказал «кыш!», — и бутылка с молоком снова оказалась на прилавке.

— Вот так! — сказал молочник. — А теперь расскажи, как действует твой коробок.

Но Гейсберт уже припустил со всех ног из магазина. «Какая ужасная неприятность, — думал он. — Теперь молочник знает мою тайну. И где же теперь я буду брать молоко?» Озабоченно размышляя, он шел домой и вдруг увидел пасущуюся на лугу красивую буренку.

«Эге, целая корова — это решение проблемы», — смекнул он и отправил корову в коробок. Но не успел он это сделать, как рядом с ним, взвизгнув тормозами, остановилась полицейская машина, из нее выскочил полицейский и сурово приказал:

— Вы задержаны! Немедленно в машину!

— Что я сделал? — пролепетал Гейсберт.

— Ты пытался украсть бутылку молока, — прорычал полицейский. — Нам все про тебя известно!

Бедного Гейсберта отвезли в полицию, где за столом сидел сам комиссар в окружении шестерых полицейских.

— Итак, вы пытались украсть бутылку молока в молочном магазине, сознаетесь?

— Сознаюсь, — прошептал Гейсберт.

— До моего сведения довели, будто вы умудрились спрятать вышеназванную бутылку в пустой спичечный коробок. Объясните, как это у вас получилось? — потребовал комиссар.

— Вот так, — ответил Гейсберт. Он вынул из кармана коробок, открыл его и сказал «кыш!» Из коробка выскочила корова. В помещении она смотрелась ужасно большой, она взбрыкнула задними ногами и, сопя от ярости, принялась рогами направо-налево раскидывать полицейских, комиссар грохнулся со стула, а его подчиненные в панике бросились бежать. Гейсберт — не будь дураком — воспользовался суматохой, выпрыгнул из окна и пустился наутек.

«Только бы они не погнались за мной», — задыхаясь, подумал он и, чтобы не бросаться в глаза, смешался с толпой людей, ждавших на остановке трамвай.

Он не заметил, как за его спиной появился молочник. Когда люди, давясь, полезли в подъехавший трамвай, молочник влез Гейсберту в карман и вытащил оттуда пустой спичечный коробок, а на его место подложил другой, как вы понимаете, самый обыкновенный. И был таков, а Гейсберт — ничегошеньки наш Гейсберт не заметил!

— Выйду на следующей остановке, — подумал он. — Там супермаркет, где я возьму пакетик молока.

Посреди супермаркета возвышалась целая башня, составленная из молочных пакетов, но когда Гейсберт достал спичечный коробок и сказал: «Скок-поскок в коробок!» — ничего не произошло. Пакет вовсе не собирался туда прыгать. Гейсберт разволновался и попытался проделать то же самое с суповым пакетом, потом с огурцом, потом с продавщицей, потом со стиральной машиной, и ничего-то у него не получилось. В отчаянье побрел он по улице, то и дело пытаясь заполучить что-нибудь в свой коробок, но туда не хотела залетать даже муха.

Между тем молочнику вот уж счастье привалило — так привалило! И он решил одним махом стать самым богатым из всех богачей. Поэтому прямиком направился к зданию Национального Банка. Там за железными решетками лежали огромные мешки, полные золотых слитков. Молочник это отлично знал, потому что там работал его родственник. Он встал перед решеткой, уперся взглядом в один из этих мешков, открыл коробок и сказал: «Скок-поскок в коробок!» И прямо сквозь прутья решетки мешок прыгнул к нему в коробок.

— Красота! — удовлетворенно прошептал молочник и напевая поспешил домой. На втором этаже над молочным магазином у него была маленькая тихая комнатка, там он и открыл коробок.

— Вылезай! — скомандовал он. Но, как вы догадываетесь, ничего не произошло. Если бы глупый молочник был повнимательней, он бы прислушался к тому, что говорил Гейсберт, возвращая бутылку на прилавок. Но молочник не обратил на это никакого внимания и поэтому теперь упрямо выкрикивал:

— Вылезай! Вылезай!