Ведьмы Иглстаза

Дом — вернее, дворец бартайи, небольшой, уютный, украшенный резными колоннами и башенками, — стоял на холме в центре поселка. Воины поднялись по тропинке к широкому крыльцу и сдали странника с рук на руки трем юным девушкам. Блейд, снедаемый нетерпением, покорно выдержал все последующие процедуры: паровую баню, облачение в свежий наряд и ужин. Он решил подождать до утра, не настаивая на немедленной встрече с бартайей; это выглядело бы невежливо, и к тому же Ффа хотел есть. Его аппетит не относился к числу вещей, которыми можно было пренебрегать.

Наконец юные красавицы отвели обоих путников, двуногого и четвероногого, в просторную горницу и распрощались, пожелав им доброй ночи. Блейд вытянулся на кровати, вдыхая свежий запах сена, которым был набит тюфяк, и мгновенно заснул. Ффа, питавший надежду поболтать перед сном, обиженно скосил на хозяина маленькие глазки, фыркнул и лег у порога. Вскоре он тоже начал сопеть тихо и размеренно: переполненный мясом желудок располагал к дремоте.

Утром, после плотного завтрака, посланца со звезд и его зверя провели в уютную круглую комнатку, находившуюся в одной из башен. В ней было четыре окна, на все стороны света; в северное и восточное широким потоком врывались солнечные лучи, освещая кресло из темного дерева и застывшую в нем маленькую фигурку.

Тейд Гардана была стара, очень стара. Пожалуй, Блейд еще не встречал в Иглстазе таких старых людей, ни у фра, ни среди кастелов. Ее лицо и руки не были морщинистыми, но темная, словно высушенная степными ветрами кожа так плотно обтягивала кости, что бартайя казалась почти бесплотной, невесомой. В волосах ее, однако, странник не заметил седины, глаза были яркими, черными и живыми, а голос — неожиданно громким и уверенным.

— Твоя супруга, Фра Лилла, просила передать: ее любовь пребудет с тобой вечно, Талса.

Блейд удивленно приподнял брови.

— Благодарю за известие, Тейд Гардана. Вероятно, его принесли птицы? Не думаю, чтобы кто-то из людей обогнал меня по пути на запад.

— Не через птиц и людей дошли эти слова, посланник; я слышала их от самой Лиллы, дочери Фра Лайаны.

— Вот как? — Блейд шагнул к табурету, стоявшему напротив кресла престарелой бартайи, и сел. Ффа устроился у его ног. — У тебя очень тонкий слух, почтенная Тейд Гардана. До Иллимы не меньше двенадцати дней пути.

— Да, на слух я не жалуюсь… К тому же у меня неплохой харр. А у Лиллы теперь — просто великолепный! Тот, который ты отнял у Кастела Брина.

— Разве харр помогает передавать мысли на такое большое расстояние?

— В умелых руках этот талисман способен на многое, — старуха глядела на Блейда с легкой насмешкой, но доброжелательно. — Видишь ли, Талса, мы, бартайи, всю жизнь совершенствуем свое искусство. Чем старше бартайя, тем она опытнее и мудрее. Я очень стара и могу дотянуться даже до берегов Иллимы. Лилле такое еще не силам… Зато у нее есть другие достоинства, верно? — она улыбнулась.

— Верно, — Блейд вернул улыбку. — Еще раз благодарю тебя за добрую весть.

— Не только это я услышала от Лиллы. Знаешь, харр — чудесная вещь: он соединяет разумы на миг, но даже за такое малое время узнаешь столько интересного… Лилла рассказывала о тебе невероятные вещи! — всплеснув сухонькими руками, колдунья с любопытством уставилась на гостя.

— Например?

— Ты научил фра метать дротики на двести шагов… и все они смертоносны, как магические эссы, не знающие промаха!

— Да, верно. Но в этом нет волшебства, досточтимая. Воины должны правильно обращаться с летающими дротиками, иначе они не попадут в цель.

— Ты владеешь мечом лучше всех в Иглстазе!

— И это верно. Но я учился много лет, и на моем теле — десятки шрамов. Я заплатил за свое умение кровью.

— Даже малое войско под твоим водительством не знает поражений!

— Ну, не всегда так бывает. Однако я умею вести воинов в бой, осаждать крепости, бить врага по самому слабому месту, окружать, наступать и отступать. Да, в этом я кое-что смыслю… Но не всегда победа меня радует.

— Почему? — она подалась вперед, не спуская с лица странника цепкого взгляда.

— Гнусен воздух, смердящий запахом трупов, бартайя…

— О! — Кажется, Гардана была поражена. — Но ты перебил кастелов! Тысячи людей!

— Я — человек, бартайя, а человек — слаб. Он любит своих друзей и ненавидит врагов.

С минуту старуха молча разглядывала его, потом кивнула головой:

— Что ж, спасибо за честный ответ! Но Лилла рассказала кое-что еще…

— Да?

— Как ты вызвал на поединок Кастела Брина и лишил его разума…

— Ну, ты же сама сказала, что харр в умелых руках способен на многое! Я оказался сильнее старого дзу.

— А огонь? Огонь, который ты возжигаешь руками?

— Я вижу, Лилла не забыла ничего! — произнес Блейд с некоторой досадой.

— Она не могла забыть! Харр хорошо освежает память… И позволяет отличить правду от вымысла. Поэтому я знаю, что в словах бартайи фра нет ни капли лжи. — Гардана помолчала. — Так что там с твоими руками?

Странник глубоко вздохнул; пожалуй, и в самом деле не стоило лгать.

— Я… я уже не могу возжечь огонь, досточтимая. Это действительно было магическое искусство, но я подарил его Лилле.