Ведьмы не любят инквизиторов

- Больше в инквизицию ты не попадешь, - убежденно сказал он.

После солнечной улицы, казалось, что в доме очень темно. Моргана не могла разглядеть выражение лица Курта.

- Сегодня ночью мы уедем.

- Я не хочу возвращаться в город, - сказала она.

- Не вернемся.

- А как же...

Волк припал к ее губам, обрывая вопросы. Слишком много слов было сказано, слишком больно, слишком...

Ведьма начала отвечать на поцелуй, теснее прижимаясь к нему всем телом. Обняла. Ее ладони гладили сильную мужскую спину, но его рубашка казалась раздражающим препятствием. Ткань была какой-то грубой и шершавой, а ведьме хотелось ощутить под своими пальчиками его сильное, теплое тело. Ладони проникли под рубашку, дразняще прошлись по ребрам и крепкому прессу. Она чувствовала, как Курт отзывается на каждое ее движение, льнет к ее рукам как самый настоящий кот, а вовсе не дикий Волк.

Плавные и бесконечно нежные движения оказывали на него гипнотическое действие. Сейчас Охотник был в ее руках и, если бы он захотел вырваться, у него не хватило бы сил.

Его поцелуи были требовательными и слегка грубоватыми, он покусывал и сминал ее губы, наслаждаясь каждым ее вздохом, который вбирал в себя.

Неожиданно ведьма отстранилась.

- Ты что перевелся в местное отделение? - чуть охрипшим голосом сказала она, и не дожидаясь ответа, продолжила, - Но это же кошмар! Метка! Лютый! А я ведьма! Ох!!!

- Моргана...

Ведьма поднырнула под его руку и заметалась по темному коридору.

- Очень плохо, очень! И что делать? - нервно спросила она, резко остановившись перед Волком. Мор была готова дать руку на отсечение, что он улыбается.

- У меня сейчас сердце остановится... - пожаловалась она.

- Давай проверю, - Волк снова притянул к себе ведьму, его рука немедленно легла на ее грудь, слегка сминая, - Сердце не бьется, - в притворном ужасе воскликнул он.

- Я серьезно... - Мор извивалась, стараясь вырваться из его захвата.

- А, я в некотором роде ушел из инквизиции, - доверительно сказал он.

И замолчал. Нет, Волк прекрасно понимал, что убив Великого, дороги назад уже не будет. Но он еще не переставал ощущать себя инквизитором. Когда Охотник произнес эти слова вслух, то почувствовал некоторую растерянность.

Но близость ведьмы, ее попытки освободится, не дали растерянности взять верх. Грозящая опасность и безумие собственных поступков переплавились в страсть, в обжигающе горячее желание.

- Из инквизиции не уходят, - но Моргана была дотошна, как инквизитор-дознаватель на первом своем серьезном деле.

Охотник подхватил ее под руку и привел на кухню. Усадил. Ведьма нетерпеливо ерзала, стул жалобно поскрипывал.

Мужчина молча принялся заново подогревать безнадежно остывший чай.

- А я ушел, - со значением произнес он.

Вот тут ведьме стало, действительно, страшно. Даже жутко.

- Они знают, что ты ведьма? - выдохнула она, и закрыла рот рукой, как будто вырвавшиеся слова, могли услышать где-то в инквизиции.

- Я не знаю, - в этот момент он был с ней предельно честен...

Он колебался несколько мгновений, а потом достал из кармана вчетверо сложенный листок.

- Это документ из моего личного дела.

- Но тут же все закрашено, - изумилась Моргана.

- Кое-что понять можно, тем не менее...Смотри, графа: 'Мать' - судя по длине слова, тут написано 'ведьма'.

Мор вздрогнула, взяла листок в руки, и смотрела на него очень внимательно.

Волк говорил, и с каждым словом ему становилось легче, как будто, с груди убрали мешки с песком.

- А самое интересное вот здесь, - он показал на строку, где был указан предполагаемый уровень его силы, - Видишь, здесь ничего не разобрать, но похоже какое-то значение было проставлено в стандартных единицах.

Он выжидающе посмотрел на свою ведьму.

Она разложила листок на столе и разгладила его рукой. Ее пальцы скользили по графам, обводя по очереди: 'Мать', 'Отец', 'Имя'.

- А ты помнишь своих родителей? - наконец спросила она.

Охотник мотнул головой.

- И тебя все-таки не Курт зовут, - она натянуто улыбнулась, - Длинное имя какое-то.

- Я не... - Волк не договорил.

- Не знаешь? - закончила Моргана.

Он кивнул.

Ведьма снова его удивила, она поднялась и бросилась к нему на шею, уткнулась носом, щекоча дыханием. А потом зарыдала. Бурно. Навзрыд.

- Ты что? - только и мог спросить Охотник, - Почему ты плачешь?

- Жалко, - всхлипывая, ответила Моргана и еще крепче прижалась к нему.

- Кого? - Волк совершенно растерялся и не понимал, что происходит.

- Тебя!

Он машинально поглаживал ведьму по волосам и спине. Его никто никогда не жалел, о нем никто никогда не плакал, так искренне, с такой грустью и чувством.

Удивительно, что этот единственный человек, оказался ведьмой.

На кухню важно прошел кот, в пасте он тащил голубя со свернутой шеей, он положил добычу у ног Охотника и осуждающе уставился на пару.

- Смотри, Моргана, кот решил нас обедом накормить.

Ведьма нехотя отпустила Волка, улыбнулась, увидев, кота.

- Он не убежал? - удивилась Мор.

- Нет, еще и добычу принес. Молодец, отродье, - Волк одобрительно почесал кота за ухом.

Ведьма вытерла слезы тыльной стороной ладони и снова улыбнулась.

Кастрюлька на плите зашипела, чай выкипел.