Ведьмы не признают отказов! (СИ)

Мой план по спасению малыша сработал. Я использовала заклинание. Забрала часть его магии себе. Так его энергия не перешла границ. Не разрушила его изнутри и не лишила жизненных сил.

Да. Это было опасно. Поначалу Блэй был против. Он не хотел так рисковать. И честно говоря, я была удивлена. Никак не ожидала, что он будет так злиться. И спрашивается: почему? Какая ему разница, что со мной случилось бы в итоге?

Разве мы друзья? Напарники? Родственники? Пара? Мы друг другу никто. Лишь знакомые, коих свело обстоятельство. Банальная и нелепая случайность. Все. Но тогда почему эта внезапная тревога обо мне, так задела мои чувства? Почему теперь я переживаю? И почему постоянно прокручиваю в мыслях момент, когда я очнулась в его объятьях…

Да. Заклинание меня не убило. Но, когда оно достигло своего пика, и моя магия столкнулась с магией волшебного существа: произошло некое слияние. Две силы слились в одну. Это, что-то по типу перенапряжения. Поэтому я отключилась. Но смогла выиграть время для малыша. А, когда очнулась, то первое, что увидела — это изумрудные глаза, которые пылали гневом. В этот момент мое сердце странным образом дрогнуло и забилось чаще. Оно будто пыталось послать мне сигнал. Но какой я не понимала. Но наши неоднозначные гляделки долго не продлились. Потому что всю странность волшебного мгновения прервало покашливание со стороны.

Мел и Эйт, с хитрыми улыбками на своих лицах: уставились прямо на нас.

Тогда мне потребовалось пять минут на то, чтобы подняться, пригладить волосы и взять себя в руки.

Мы смешали все необходимые ингредиенты. Приготовили настойку и дали её дракону. Изменения начали происходить в мгновение ока. Помимо того, что на его маленьком (хотя, как маленьком? он будет побольше моего!) носике исчезли розоватые пятна, трещина на крыле начала затягиваться, а белоснежная вязь испаряться. Малыш выздоравливал. И даже улыбнулся. Особенно мне. И почему-то внимательный, изучающий взгляд морских глаз, направленных на меня — мне показался довольно странным.

Теперь мы снова возвращаемся к началу. Туда, где мы сидим в холле и ждём, когда ректор сможет принять нас.

— Как думаете: он поможет? — Я посмотрела на ребят и погладила малыша, что сидел у меня на руках.

— Все зависит от того: узнал ли он, что мы ходили на чердак, — задумчиво проговорил Нолан.

— Думаю он знает, — угрюмо ответила Мел, глядя в пол.

Я напрягалась. Когда Дэмион в упор посмотрел на ребят и сказал:

— Вы все-таки наследили?

— Нет.

— Как сказать, — усмехнулся Эйт, одарив девушку нежным насмешливым взглядом.

Мел насупилась и сложила руки на груди. Очевидно, она не очень довольна походом.

— Так да или нет? — одновременно спросили мы с Блэем и тут же переглянулись.

Оба нахмурились.

Он закусил губу. Я тут же отвела взгляд и кашлянула.

Повисла некоторая пауза, в ходже которой в моей голове промелькнуло тысяча мыслей. Но больше всего беспокоила лишь одна: «Что, гнилые кочерыжки, со мной творится?!» А после Нолан все же сказал:

— Скажем так: были некоторые сюрпризы.

— Из-за них вы задержались? — наконец спросила я, поскольку волновалась и до последнего не понимала: почему их так долго нет.

— Именно.

— Очевидно, что после первого раза ректор решил подстраховаться, — заявила Мелиса и мотнула головой.

— Или проучить студентов, — вторил ей Эйт.

— Погодите. — Я нахмурилась и посмотрела на эту парочку. — Вы, что туда раньше уже ходили?

— Не мы. А первые открыватели чердака.

— Отлично! — Я сердито взмахнула руками и качнула головой.

Малыш испугался. И я тут же прижала его к себе, сказав: «Все хорошо».

— Не переживай так, Ари. Тиранович хоть и строгий, но не плохой.

— Ага. Если не думать о том, что он придумает нам в наказание, то можно вообще не бояться, — нервно хохотнув, выдала Мел, так же эмоционально взмахнув руками.

Такая реакция этой непробиваемой и упёртой некромантки настораживала. На доли секунд я даже зависла с приоткрытым ртом. Когда сердце начало отбивать похоронный ритм.

Несколько секунд я мялась. Порой знания сильно осложняли жизнь. Но не знание чего-либо: делало ещё хуже. Поэтому я все же спросила:

— А, что его наказания так ужасны?

Эйт хмыкнул и сказал:

— В прошлом году парень нарушил одно правило из устава. Хотя оно совершенно пустяковое. Так и то. Тиранович заставил его чинить крышу.

— Неужели без применения магии? — ужаснулась я.

— Нет. — Эйт усмехнулся, мотнув головой и тут же ответил: — Конечно он разрешил пользоваться ему своей силой.

— Тогда не понимаю. Что в этом страшного? Подумаешь: починить крышу…

Мел усмехнулась и посмотрела на меня.

— А то, что тот парень до ужаса боялся высоты. И теперь представь: каково ему было сидеть весь день на этой крыше и работать под надзором нашего ректора?

О-о. Это меняет дело. В корне меняет!

Метла мне в глаз!

Использовать страхи студентов в виде наказания — да это же пытка какая-то!

— Разве такие методы воспитания законны?! — недовольно уточнила я, поскольку мне не прельщало испытывать себя с помощью своих же страхов.

— В нашей академии — ректор в праве делать, что хочет. Так написано в уставе, — прямо ответила Мел и пожала плечами.