Ведьмы отдыхают

Притаившись, мальчишки тихонечко высовывали из кузова головы. Близнецы одинаково сморщились, готовые пустить жалобную слезу.

– Не рыдать! – скомандовала я и присела возле Харви, валявшегося на газоне и раскинувшего руки. – Ты в порядке?

Во взлохмаченных волосах у него застряли перья, карман на рубашке отодрался, пуговицы отлетели, и в прорехах виднелся подтянутый загорелый торс. Злосчастные лимонные штаны перемазались в траве. Харви Крейв с честью выстоял в битве с монструозным крылатым существом!

Я ласково вытащила из его шевелюры перышко.

– Мэри, забудь обо мне, – пробормотал он, не открывая глаз. – Просто пойди и приколдуй детей к дивану.

К слову, пуговицы и карман мне тоже пришлось приделывать к рубашке с помощью магии. Колдовала я лучше, чем шила.

Братья Руперт чувствовали себя очень виноватыми, пока целых десять минут сидели, прилепленные к диванным подушкам. Когда высшим позволением (моим) и взмахом магической палочки им вернули свободу, то на синих шортах остался рисунок от обивки.

До вчера они еще раз шесть были отправлены в диванный застенок. В конечном итоге шли туда сами, садились и с жалобными минами ждали, когда им даруют помилование. В восемь часов они уснули в комнате Харриет, а мы без сил плюхнулись на диван.

Харви прикрыл глаза ладонью, я в молчании таращилась на испорченную стену. Убрать след от магического портала было не под силу ни одной колдунье, даже с дорогой магической палочкой, взятой в рассрочку.

– Мне кажется, детей называют «цветами жизни» только те, кто всю жизнь любуется на чужие клумбы со стороны, – произнесла я.

– Я хотел, чтобы у нас были дети. – Как всегда Харви Крейв обрушивал слова, не задумываясь, что пронзал ими насквозь. – Девочки. Синеглазые, светловолосые и кудрявые.

Взгляд из-под ладони, темный и многозначительный, тоже пронзал.

– Почему девочки? – Говорить удавалось с трудом.

– Они сговорчивее и не пытаются сбежать на крылатой телеге.

– Господи, Харви, кажется, ты чего-то не знаешь о женщинах, – улыбнулась я. – В будущем тебя ждет много неожиданных сюрпризов.

На улице зацокали копыта, загремел подъехавший туристический вагончик. Подруги вернулись с экскурсии. Было слышно, как они обсуждают раскоряченную повозку, застывшую под действием магии. Изображать неподвижное изваяние крылатой телеге оставалось недолго. Наколдованная стена уже успела растаять, так что тратить силы на оживление транспорта не хотелось. Пусть сама улетает.

Мы поднялись, чтобы встретить соседок. Тут же оба наступили на острые кубики, незнамо каким образом оказавшиеся на полу, а не в дорожном сундуке. Ей-богу, наступить на деревянный кубик голой пяткой – это как пройти обряд посвящения в настоящую семью! В общем, к двери добрались прихрамывая, тихо ругаясь сквозь зубы и чувствуя себя почти реальными родителями.

Эмма с Харриет постарались скрыть удивление при виде судебного заступника, задержавшегося в доме до ночи, но даже в коротком приветствии сквозило любопытство.

– Мариса, я подожду тебя во дворе, – предложил он, попрощался с девушками и вышел.

Разразиться вопросами они не успели.

– Харриет, у меня есть две новости, – серьезно проговорила я, не зная, как еще подготовить мать троих детей к сюрпризу, спящему в спальне. – С какой начать?

– Божечки мои дорогие, Мэри, ты меня пугаешь! Начинай с плохой, потом подсластишь пилюлю, – неуверенно ответила она.

– В ночь девичника ты отправила Эдди письмо.

Измятый конверт был передан несколько оторопевшей подруге. В гробовой тишине она недоверчиво проверила адрес, покрутила в руках. Вытащила и быстро пробежала глазами. Строчки шли вкривь и вкось, пестрели кляксы, а еще в паре слов красными чернилами были исправлены описки. Матушка Эдварда долгое время служила в женской гимназии преподавателем чистописания и славилась строгим нравом. Удивительно, что у нее вырос именно Эдди.

– Я точно была не в своем уме, когда просила прислать сюда детей, – проговорила Харриет, покачав головой.

– Наверное, подразумевалось, что обратно они поедут в дорожном сундуке, – хмыкнула Эмма, без зазрения совести прочитавшая письмо, заглядывая подруге над плечом.

– А какая хорошая новость? – пряча записку в конверт, спросила Харри.

– Пес Броди все-таки остался в Гранахе.

Она начала меняться в лице.

– Хочешь сказать…

– Эдвард стащил в конторе портальный амулет и сказал, что отправится в отставку, если кто-нибудь узнает. Или вообще в тюрьму за воровство, – «пошла» я издалека, буквально из Гранаха. – Он перенес мальчиков с вещами и игрушками через портал в стене.

– Божечки, мои дети здесь?! – воскликнула Харри.

– В полном составе.

Она сорвалась с места и, размахивая сумочкой, бросилась в спальню. Эмма осторожно поправила сползшие на нос очки и уточнила:

– Подари мне надежду. Скажи, что ты пошутила.

– Нет.

– Эдди в своем уме?

– Риторический вопрос. – Я развела руками. – Стена напрочь испорчена. У Броди случится остановка сердца. Придется его откачивать и платить штраф.