Ведьмы Погибшей Империи

Ни тебе: "Здравствуй", ни тебе: "Как дела?". В общем, леший оказался совершено типичным. Грубым, слегка злобным, норовящим нагрубить. Маруша давно заметила, что эти существа мало чем отличаются друг от друга. Все отличия во внешности сводятся разве что только к густоте бороды и шевелюры. Но даже их лица имеют очень сходные черты. Так, будто они являются братьями одной матери. Что, впрочем, вполне возможно.

Но, если внешне лешие хотя бы как-то, пусть и минимально, но всё же отличаются один от другого, то их внутреннее наполнение, кажется, совершенно одинаково. И это отражается не только в их поведении, но и в отношении к людям.

Правда, все, кто хоть сколько-нибудь общался с этими бездушными жителями лесов, хорошо знает и их повадки, и их отношение к тем, кто оказывается в их владениях.

И, естественно, древняя ведьма успела отлично узнать нрав леших. Настолько, что ни капельки не обиделась на грубое отношение к себе одного из них. Наоборот, вместо того, чтобы обидеться, чем нередко грешат люди, недостаточно осведомлённые о нравах леших, старуха, улыбаясь, продолжала с какой-то даже материнской любовью рассматривать грубого гостя. И, не отводя от хмурого лица лешего лучащегося взгляда сверкающих искрами глаз, обратилась к относительно молодой ведьме:

–Маруша, милая, пожалуй, принеси ему огонька. Там, в печке, должны ещё угольки, наверное, остаться.

Радуясь тому, что у неё появилась хоть какая-то возможность отблагодарить давшую им приют древнюю ведьму, Маруша с готовностью поспешила в избушку. И, подойдя к печке, принялась шевелить длинной кочергой лежавшие по краям топки горки золы.

Спустя некоторое время Маруше удалось найти почти погасший, наверное, единственный во всей захолодавшей, пахнущей гарью топке, светящийся уголёк. Осторожно придвинув этот умирающий уголёк к себе, ведьма принялась его осторожно раздувать, опасаясь, что тот не перенесёт долгого пути за порог дома.

Когда Маруша вышла, наконец-то, к ожидавшим её на улице лешему и древней ведьме, те, как ей показалось, уже успели кое-что обсудить. Во всяком случае, ведьма ощутила повисшую в воздухе напряжённость. А леший встретил её настолько гневным взором, что Маруше стало слегка неуютно. Впрочем, она постаралась не подать вида и, приблизившись, протянула тому небольшой совочек, специально изготовленный для того, чтобы при его помощи переносить уголья.

Отлично понимая, что лешему, без всякого сомнения, уже по крайней мере несколько тысяч лет, а это значит, что тот старше как её самой, так и хозяйки леса, Маруша, подавая совочек, с уважением в голосе сказала:

–Пожалуй-ста.

Но леший, конечно же, и не подумал оценить настолько уважительное к себе отношение. Наоборот, он настолько грубо принял из рук Маруши совок, что стороннему наблюдателю могло бы показаться, что он его просто напросто отнял.

Взяв уголь голыми пальцами, Леший переложил его в трубку и, поднеся ту к губам, принялся её раскуривать. И даже после того, как из его рта и заросших грубым волосом ноздрей повалил густой дым, леший не выбросил уголёк из трубки. Видимо, ему это нисколько не вредило.

Дождавшись, пока леший выпустит несколько сизых струй едко пахнущего дыма, древняя ведьма вполне любезно спросила:

–Ну, так что скажешь? Проводите вы моих гостей на запад-то? Ведь так они намного быстрее из леса-то выйдут.

Бросив на Марушу ещё один гневный взгляд, леший с хмурым видом кивнул:

–Проводим. Главное, чтобы они поскорее из нашего леса ушли. Ищут их. Наверное, и сюда заглянут. А этого никому из нас не хотелось бы.

Затаив дыхание, Маруша, задавив тронувший её сердце страх, с робкой надеждой спросила:

–Кто нас ищет? Может, это наши?

Ещё раз хмуро посмотрев в сторону чужой для него ведьмы, леший едва ли не со злобой усмехнулся. Покачал головой:

–Вряд ли это ваши. Если только ваши хотят тебя на костре сжечь, а детей твоих в рабство угнать.

Маруша не нашлась, что на это сказать. Единственное, о чём она могла в этот момент думать, так это о том, что древняя ведьма оказалась совершенно права, когда сказала, что ей всё же следовало убить того негодяя, который, не моргнув глазом, отнял жизнь у беззащитной девочки.

Зато сама хозяйка леса спросила, требовательно глядя в глаза вовсю дымящего лешего:

–Откуда ты знаешь, что это именно её и детей ищут?

На что леший, с непонятным женщинам удовольствием выпустив густое облако вонючего дыма, охотно сказал:

–Так ведь мы же не дураки, – понимаем кое-что. Эти, которые за ними гонятся, говорили, что им нужно ведьму поймать. Ну, и на костре её сжечь. А детей, говорят, обязательно продать нужно. Ну, кроме тех, что сначала для себя оставят. Но и их, наверное, позже продадут. Во всяком случае, мы так думаем.

Пока Маруша размышляла, судорожно ища выход из создавшегося положения, древняя ведьма снова спросила:

–Где вы их видели? Сколько их? Куда и откуда они ехали? Что ещё говорили?

Снова выпустив густое вонючее облако сизого дыма, леший злобно усмехнулся: