Ведьмы Погибшей Империи

–Да, я. И ты смогла бы такому же научиться, если бы только захотела.

Глядя в сверкающие от счастья глаза обернувшейся на её голос Устиньи, Маруша спросила:

–И что мне для этого придётся сделать?

Так и не глядя на гостью, явно сосредоточив всё своё внимание на яблоне, ведьма пожала плечами:

–Стать моей ученицей. Правда, для этого тебе придётся уйти из мира навсегда. И жить тебе, естественно, придётся со мной, в этом лесу. И тогда ты сможешь научиться не только этому. Ты станешь настолько сильной ведьмой, что сможешь делать всё то же самое, что умею и я. Например, – наказывать тех, кто посмеет причинять вред нашему лесу.

Маруша вспомнила, что ей пришлось сделать, чтобы спасти детей от неминуемого плена, пыток и надругательств. И, вспомнив это, женщина представила, на что же она станет способна после того, как овладеет знаниями древней ведьмы. Ведь тогда она сумеет с лёгкостью противостоять уже не какой-то жалкой сотне обезумевших от крови выродков. Наверное, тогда Маруша сможет уничтожать врагов уже целыми тысячами.

Скорее всего, старуха смогла каким-то образом уловить мысли гостьи. Потому что она, громко усмехнувшись, сказала:

–Нет, ты не сможешь освободить Родину от захватчиков. Твоё мастерство можно будет использовать только здесь, в этом лесу. Именно так это работает, а не как-то иначе.

Маруша, грустно улыбнувшись, спросила:

–Но ведь для этого мне придётся бросить вот их? Так ведь?

В глазах Устиньи мелькнул такой страх, что Маруша даже испугалась, как бы у девочки не началась истерика. Для того, чтобы этого не произошло, женщина ободряюще улыбнулась, глядя той в глаза. Страх тут же покинул глаза Устиньи. Девочка даже улыбнулась. Впрочем, улыбка получилась какой-то неестественной, можно даже сказать – натянутой.

А древняя ведьма, отвернувшись, наконец-то, от дерева, с веток которого уже свисали полностью созревшие, с прозрачной кожицей, яблоки, с ироничной улыбкой посмотрела Маруше в глаза:

–Понимаю, что пойти на это очень нелегко. Но ведь кто-то же должен беречь то, что нам боги оставили в наследство. Разве не так?

Виновато улыбнувшись, Маруша кивнула:

–Да, это так. И я бы с радостью согласилась остаться здесь навсегда. Только в какое-нибудь другое время. Но не сейчас. Для начала мне нужно спасти вот их. – Она кивком указала на Устинью, которая до сих пор держалась за руку древней ведьмы. – А вот после того, как я их выведу к нашим, я согласна сюда вернуться и стать твоей ученицей. Но не раньше.

Погладив Устинью по гладким, смоляно-чёрным волосам, хозяйка леса понимающе покивала:

–Ясно. Ну, что же, жаль, что таково твоё решение. Но я понимаю, почему ты именно так поступаешь. И буду надеяться, что твоя затея удастся. И для того, чтобы ваше путешествие прошло успешно, хочу тебя всё же кое-чему обучить. Ты же не откажешься от новых знаний?

Благодарно улыбнувшись, Маруша покачала головой:

–Нет, не откажусь, конечно. А что это за знания?

И снова в глазах старухи пробежали уже знакомые Маруше искры:

–Примерно то же самое, что ты уже делала, когда выводила детишек из вашей деревни. Только более сильное, чем то, что ты тогда применила.

Хотя её сердце и обдало могильным холодом, Маруша всё же кивнула:

–Я согласна. Пусть даже мне снова придётся убивать и наводить злые чары. Я сделаю всё для того, чтобы спасти детей от той участи, что им уготовили захватчики.

Ободряюще улыбнувшись, древняя ведьма поспешила успокоить свою гостью:

–Ты не печалься. Может, тебе и не придётся эти знания на деле-то применять. Главное, что они у тебя будут. Ну, я и ещё кое-что покажу, что позволит тебе отводить ворогу глаза. Глядишь, благо даря этому тебе и не придётся никого убивать. Да и злые чары, согласна, последнее дело. Ведь это на многие поколения будет действовать. Уж лучше сразу убить. Мне кажется, что это намного добрее, чем наведение таких чар.

Маруша, грустно улыбнувшись, призналась:

–Но ведь я их уже наводила.

С сожалением покачав головой, ведьма поспешила гостью успокоить:

–Ну, значит, у тебя были на то веские причины. Главное, что ты сделала это не для какой-то своей выгоды. И не для того, чтобы повеселиться. Ведь ты же детишек спасала. А ради этого можно и похуже вещи сделать.

На что Маруша, снова грустно улыбнувшись, тяжело вздохнула:

–О-ох-х! Да куда уж хуже-то?

Услышав такое, хозяйка леса, ещё раз покачав головой, заявила:

–Можно хуже. Притом – намного хуже. Но этому я тебя сейчас обучать не стану. – Она неожиданно присела перед Устиньей и, глядя девочке в глаза, с улыбкой сказала:

–Ну, беги за друзьями-товарищами. Хай идут яблоки есть.

И, глядя вслед забегающей в дом Устинье, продолжила:

–Есть вещи, Маруша, которые намного страшнее всего, что тебе пока что известно. Но про это я расскажу позже. После того, как ты вернёшься сюда, чтобы стать моей ученицей.

–Томас! Томас! Да очнись же ты, наконец! – Кто-то с силой тряс его за плечи, явно пытаясь привести здоровяка в чувства. И при этом продолжал кричать. – Томас! Вот чёрт! Эй, кто-нибудь, принесите воды, что ли!