Ведьмы-провидицы (ЛП)

— Ты должна приказать ей, — сказала Лукреция, нарушая тишину. — Тебе нужно добиться, чтобы она использовала свою силу, вытянув жизнь из живого тела и передав её тебе. Теперь она твоя раба и не может тебе воспротивиться.

Так просто? Сердце Карины забилось ещё быстрее. Ей не исполнится тридцать. Она не состарится ни на день.

Лукреция подошла к ней:

— Но сначала ключи от моего дома и право на собственность. Ты обещала.

Карина краем глаза посмотрела на неё и снова вернулась к картине.

— Нет никакого дома, — спокойно сказала она. — Всё, что я наследую, немедленно переходит к отцу. Те изумруды, что ты взяла, являются семейными реликвиями, хорошо известными во всей провинции. Если ты попытаешься их продать, тебя повесят.

Лукреция зашипела и отступила назад.

— Нет!

Карина не обратила на это внимания. Впиваясь глазами в картину, она указала на старуху:

— Джаэлль, возьми эту жизнь для меня.

Чёрно-белый образ расплылся внутри портрета, и дух Джаэлль полетел к сестре. Картина стала просто пейзажем. Лукреция закричала и попыталась убежать, но Джаэлль быстро настигла её, коснувшись обеими руками.

Старуха завизжала, когда её морщинистая плоть начала съёживаться, проваливаясь к костям.

Она упала на землю не более чем сухая шелуха.

Дух Джаэлль стоял рядом с телом, выглядел он целым и плотным.

Карина помнила, что Лукреция сказала об овладении навыком использовать силы Джаэлль.

— Ты передашь мне её жизнь, — не медля, приказала Карина.

Но Джаэлль посмотрела на неё со смущённой печалью:

— Не получится, — сказала она так тихо, будто ей было трудно говорить. — Она должна быть молодой. Должна быть красивой.

Молодая и красивая?

— Пойдём со мной, — сказала Карина.

Она пробралась в кухни, где было тихо и темно, и продолжила свой путь в комнаты слуг. Она знала, какая комната принадлежала Эвете. Дверь была не заперта. Карина молча вошла и посмотрела на спящую девушку. Джаэлль парила в нескольких дюймах над землёй позади неё.

— Её, — приказала Карина тихо. — Возьми только то, что нужно.

Джаэлль с отвращением на лице поплыла вперёд и прикоснулась к лицу Эветы затянутыми в чёрные перчатки руками. Нежная кожа Эветы утратила своё сияние, но лишь на малую толику.

— Передай молодость и красоту мне, — прошептала Карина.

Джаэлль поплыла назад к Карине и прикоснулась к ней. Ничего не произошло.

— Что не так? — потребовала Карина.

— Этого недостаточно.

Посуровев, Карина снова указала на Эвету:

— Тогда забери её жизнь. Возьми всё.

Джаэлль приблизилась к Эвете, коснувшись её лица и горла. Гладкая кожа начала сморщиваться и втягиваться в череп. Вскоре Эвета, как и Лукреция, обратилась в мумию.

Джаэлль вернулась назад и коснулась Карины.

В этот раз в неё потекли тепло и жизнь, наполняя всё её существо чувством эйфории и невероятного благоденствия. На стене висело небольшое треснувшее зеркало, и когда Джаэлль закончила, Карина бросилась к нему. Она выглядела не моложе своих двадцати девяти лет, но её лицо сияло, а волосы были необычайно блестящими. Она была прекрасна. Карина снова чувствовала себя красивой, достойной восхищения.

Необычайная радость охватила её.

— Возвращайся в картину, — сказала она Джаэлль.

Дух девушки исчез. Карина как во сне прошла по дому и вышла в розовый сад. Надо было завершить дело. Она обнаружила, что Джаэлль вернулась обратно в картину, обернувшуюся портретом. Как и полагалось, цыганка находилась на своём месте у костра. Карина наклонила холст и подхватила его, чтобы унести обратно в дом. Все три тела она оставила там, где они и лежали. Пусть над этой загадкой поломают головы стражники отца. Никто не свяжет мёртвые тела двух цыганок и кухонной судомойки с прекрасной леди Кариной.

В первые десять лет никто не замечал ничего необычного в Карине. По крайней мере, никто не говорил этого вслух. Некоторые женщины с возрастом выглядят лучше остальных. Хотя тело её больше не менялось, она отпраздновала своё тридцатилетие, а потом тридцать один год… и тридцать два… и далее.

Годы шли, постепенно Карина привыкла к всеобщему восхищению. Постепенно её внимание стали занимать только две вещи.

Первой была Бетани. Как сёстры и обещали друг другу, они регулярно переписывались. Карина стала одержимой всем, что было связано с домом Пэлен. Она не удивилась, когда узнала, что у младшей сестры практически нет никаких отношений с князем Ливеном, и даже была немного довольна этим. Эти двое редко разговаривали и мало знали друг о друге. Тем не менее, после первого года брака Бетани родила здорового сына, которого назвали Дамеком. Эта новость стала ударом для Карины. А ещё два года спустя Бетани родила второго сына, названного Антоном.

Так Карина обнаружила, что пустые, многословные письма Бетани стали недостаточным источником информации. Она стала нанимать шпионов и посылать их в Древинку.

Вскоре ей удалось подкупить служанку в замке Пэлен, которая отправляла ей регулярные доклады. Через эту прислугу Карина многое узнала.

Ещё маленьким мальчиком Дамек проявил себя хитрым и жестоким, мучая замковых собак и досаждая слугам при любом возможном случае.

Антон рос добрым и тихим, любил читать.