Ведьмы с Восточного побережья

Они занимались любовью во время той вечеринки… хотя нет — вульгарно трахались в дамской комнате. В ту же секунду, как он запер дверь, Фрейя набросилась на него и практически сорвала его одежду, изнывая от желания прикоснуться к его телу. И от нее потребовалось все самообладание, чтобы не закричать в полный голос от наслаждения, когда его руки скользили по ее бедрам. А когда он буквально пришпилил ее к раковине, она с такой готовностью рванулась ему навстречу, а затем… когда она увидела так близко прекрасное лицо Киллиана, ей захотелось плакать от восторга. А он в ответ покрывал ее поцелуями, и они снова и снова занимались сексом, но уже неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением. И это было еще лучше, чем в первый раз…

Хватит! Теперь она может мыслить трезво. Она предупреждала его, что с этим покончено. Она совершила ужасную ошибку, буквально сбежав со своего праздника и даже не оглянувшись на жениха. Да, на Брана она тогда и впрямь не бросила ни единого взгляда.

Фрейя прекрасно понимала, что далеко не идеальна, но и не претендовала на такую характеристику. Но сколь бы дурна она ни была, она никогда бы не причинила боль тому, кого любит всем сердцем. Она просто совершила маленькую оплошность. Чистая случайность. Вероятно, сказалось нервное напряжение, связанное с ее новым статусом невесты и воспоминаниями о прежних… любовных связях. Прошло очень много времени с тех пор, как у нее имелся муж… Сейчас она настроена твердо и решительно. Она действительно любит Брана. Глупый эпизод (или, возможно, два, если честно посчитать) — единожды проявленная ею слабость в отношении Киллиана — ничего не меняет.

— Киллиан, мне, конечно, самой следовало позвонить тебе. Извини, что я этого не сделала. Я лишь повторю то же самое, что сказала тебе тогда вечером. Не знаю, что на меня нашло. Видимо, я внезапно потеряла голову. Но с моей стороны то была ужасающая ошибка, дикое безрассудство…

Киллиан положил ей на тарелку сочную, соблазнительную клубничину.

— Называй как хочешь, но… в общем, ты знаешь, где меня найти. — И он украдкой сунул ей в карман ключ. — Кстати, он от моего «Дракона», который стоит у причала на дальнем краю острова. Не беспокойся, Бран туда никогда не заглядывает. Все неделю я каждую ночь буду тебя там ждать. Если не придешь до воскресенья, то больше я тебе надоедать не буду.

И прежде чем Фрейя успела ответить, он круто развернулся и растворился в толпе.

— Прости! Я пропустил собрание, — услышала девушка голос Брана. Наконец-то он появился! Выглядел он крайне усталым после чрезмерно затянувшегося перелета. — А безмолвный аукцион начался? — спросил он, беря с ее тарелки шпажку с фруктами и проглатывая кусок за куском. — Ох, до чего я голоден! Еда еще где-нибудь осталась?

— Сейчас посмотрим, — ответила Фрейя и чмокнула жениха в щеку, чувствуя тяжесть проклятого ключа. Ей казалось, что в кармане лежит железная кочерга.

Глава пятнадцатая НЕМНОГО ДИКОЙ МАГИИ

Платье было тесно в талии. Джоанна едва дышала в проклятом старомодном лифе. Именно поэтому она частенько пропускала всевозможные вечеринки и приемы. Ей совершенно не хотелось облачаться в тесные парадные одежды. Неужели она снова располнела, или, возможно, платье все-таки село? Во всяком случае, оно явно стало более узким с тех пор, как она в последний раз его надевала. И ноги у нее болят. Зачем Фрейя уговорила ее надеть туфли на каблуках? Событие, конечно, достойное внимания, да и здешнее общество охотно собралось вместе после катастрофы, что также неплохо. Хотя в воздухе по-прежнему витают неуверенность и беспокойство. Ведь неизвестно, как именно последствия природного катаклизма скажутся на местном хозяйстве, причем не только на рыболовстве. Местные ресторанчики специализировались исключительно на блюдах из морепродуктов. Господи, теперь прибрежные воды Атлантики под угрозой! Происшествие стало настолько ужасным для Нортгемптона, что о токсине никто старался даже не упоминать. Слишком болезненная тема. Однако плачевные результаты «взрыва в океане» начинали вклиниваться в привычный образ жизни горожан. Так, вместо обычного летнего изобилия сезонных закусок и всевозможных рыбных блюд, столь распространенных на северо-востоке, предлагалось нечто банальное, вроде надоевшего цыпленка.