Ведьмы Тихого Ручья. Колдовской сезон

Далзил Бернетт повернулся к нам. На его пепельно-седых волосах, так не похожих на мои, виднелись залысины. Складка гнева между густыми бровями за его долгую жизнь сделалась такой глубокой, что теперь поселилась там навсегда. Он расстегнул свой льняной жилет, сбросил белую рубашку и снял с крючка у камина черный кожаный комбинезон.

– Хватит, Арчибальд. – Теплый свет люстры освещал шрамы всех форм и вариаций на очерченном торсе моего отца. – Веди себя прилично, или я отправлю тебя с вилами на арену сегодня ночью.

– Далзил! – Моя мать мрачно посмотрела на него, плотно поджав губы. Арчибальд мог вести себя как подонок, но наша мама всегда защищала его. Каждого из нас.

Отец поднял руки в примирительном жесте.

– Все в порядке, Эльс. Давайте оставим это. – Его взгляд скользнул к часам над каменным камином – такого же строения, как и в фойе.

– Кора, ты берешь на себя Банчори. Вместе с Мерлином.

Моя младшая сестра застонала и хлопнула ладонями по ковру.

– Нас же уже ставили вместе на прошлой неделе!

– Мира хочет, чтобы вы положили конец своей вражде. – Мама достала из сумки резинку и подвязала ей свои длинные волосы. – С этого момента вы будете чаще сражаться вместе.

Кора опустилась на ковер и съежилась в позе эмбриона.

– Мира может поцеловать меня в задницу.

Далзил остановился прямо посередине своего движения, Эльсбет ахнула, а Арчибальд скривился, как будто собирался убить свою собственную сестру. Усмехнувшись, я взял еще одно пралине и продолжил наслаждаться зрелищем.

Взгляд мамы сделался беспокойным. Ее следующие слова прозвучали шепотом:

– Возьми свои слова обратно, Кораэль! Никто не оскорбляет членов полка – особенно в этом доме! Встань и попроси прощения у богов.

Хотя моя сестра снова застонала, она знала, что этого ей не избежать. Неохотно Кора подняла свои тощие змеиные конечности и сложила ладони. Она подняла голову к небу. Божественное прощение было раздражающим придатком, необходимым для нашего существования.

– Sridle a deusa. – Глаза Коры открылись и направились на мать. – Но я ненавижу Мерлина Андерсона, мама! Он глупый и высокомерный сноб.

Прежде чем кто-либо успел что-то ответить, дверь салона распахнулась. Миниатюрная фигура Бабы Грир появилась в дверном проеме. Несмотря на свой небольшой рост, она выглядела устрашающе, а кончики ее взлохмаченных седых волос подметали древний паркет.

– Вы говорите об Андерсонах? – Ее коварная ухмылка обнажила неполный ряд пожелтевших остатков зубов. – Какая очаровательная семья. Настолько очаровательная, что я с удовольствием вонзила бы в их плоть свои ногти и…

– Mamem! – Моя мать в ужасе уставилась на свою, прежде чем снова оглянуться через плечо и посмотреть в окно. – О боги, что за проклятая душа бродит сегодня по нашему дому? Должна ли я напомнить тебе, что закон запрещает сеять раздор?

Грир только пожала костлявыми плечами. Ее темный шелковый халат помялся, когда она шла по салону. Своими огрубевшими пальцами она утащила пралине из моих рук. Грир с наслаждением отправила его в рот, и, когда она заговорила, остатки коричневого шоколада украсили огрызки, оставшиеся от ее зубов.

– Закон… – Ее тон был уничижительным, как будто это слово слетело с ее губ только для того, чтобы Баба могла его сплюнуть. – Дайте мне этот закон, и он верой и правдой послужит мне, пока я буду подтирать задницу.

Я громко расхохотался.

Мой отец обменялся недоверчивыми взглядами со своей женой и расстроенно провел рукой по волосам.

– Хватит с меня этого балагана. Кора, ты встретишься с Мерлином в Банчори. – Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Далзил опередил ее:

– Никаких возражений! Арчи, Изобель ждет тебя в Стонхейвене.

Мой брат-засранец едва заметно кивнул. Он ни на кого не смотрел, когда поднялся и вышел из салона, задрав подбородок, который красовался на его круглом лице.

– Какая же он королева драмы, – пробормотала Кора. – Его запись в генеалогическом древе нужно поменять. «Арчибальд Искар Бернетт» превратится в «Примадонна века Бернетт». Или нет. «Величайшая дива Бернетт со времен рождения первого потомка с нашим ДНК».

Папа пропустил ее комментарий мимо ушей и повернулся ко мне.

– Тираэль, ты встречаешься с Эмиллем в центре. Он прибудет позже. Инцидент с Элин.

Я прислушался.

– Что с ней?

Рядом со мной хрюкнула бабушка Грир.

– От этой малышки у меня мурашки по коже. Нехорошие ощущения.

Моя мать бросила на нашу бабушку еще один неодобрительный взгляд, прежде чем наклониться, схватить Кораэль за руки и выдернуть ее из лежачего положения эмбриона.

– Ничего страшного, – ответил папа. – Она снова играла на скалах и получила небольшую травму. Эмилль вместе с ней у Ансгаров.

– Ладно. – Я отлепился от камина и уже почти вышел из салона, когда мать остановила меня.

– Тираэль, еще кое-что. – Ее взгляд встретился с моим. Серьезное, спокойное выражение, с которым она смотрела на меня, вызвало неприятное чувство. – Мира назвала мне дом, на который вы, ребята, должны сегодня обратить особое внимание.

– Который?

Ее взгляд сделался серьезным.

– Дом Рейнольдсов.

* * *