Ведьмы замуж не выходят (СИ)

Фамильяр неловкими прыжками пересек пространство комнаты, запрыгнув на кровать сел у изголовья ребенка и стал внимательно следить за ее действиями.

Вириди лихорадочно сняла с ребенка мокрые насквозь штанишки, стон, перемешенный с болью, вырвался из ее груди. На глаза набежали слезы. Прорычав самой себе за свою слабость, стиснув зубы, бросилась к множеству горшков и склянок, стоящих в одном из углов. Схватив один из горшков, подбежала к кровати, сняла нательную рубашку с девочки, зачерпнув пахучей мази, принялась осторожно втирать.

Она старалась не смотреть на лицо малышки и ее посиневшие маленькие губки. Тонкие холодные пальчики рук девочки, ведьмочка подносила к своим губам и продолжала шептать заклинания. Сердце Вириди стучало как осенний дождь по стеклу окна. Руки продолжали немного дрожать от осознания того, что все ее усилия напрасны. Ведьмочка четко видела стоявшую у грани душу маленькой девочки, но сделать ей шаг за черту, пока не давал белый пушистый клубок.

Вириди прошлась рукой по стенкам горшка, собирая последние остатки мази, втерев ее быстрыми движениями в синие пяточки, закутала ребенка, сначала в теплый из козьего пуха платок, затем в одеяло.

Грудь ведьмочки высоко поднималась и опускалась от тяжелого дыхания, присев на край кровати, не спуская глаз с ребенка, тяжко вздохнула. Вновь закрыла глаза, но не для того, чтобы посмотреть, где сейчас душа ребенка, а просто чтобы успокоиться и собраться с силами. Ее лицо немного перекосилось, от вновь режущей боли внизу живота.

Слабый стон вывел ее из раздумий. Резко распахнув глаза, посмотрела на некроманта. Окинув еще раз взволнованным взглядом ребенка и фамильяра устроившегося в голове малышки, ведьма бросилась к юноше.

– Да что же это такое?! И откуда вы только взялись на мою голову?!

Вириди прикусила язык, боясь прогневать духов. Быстрым движением рук она приподняла край пропитанного кровью пиджака. Из ее груди вновь вырвался стон. Глубокий порез проходил по левой стороне грудной клетки некроманта. Из рваной раны, струйкой стекала кровь и была видна белая окровавленная кость. «Нужно сшить края раны, иначе, этот некромант последует к своим праотцам».

Тяжело поднявшись с пола, Вириди вздохнула, несколько раз успокаивая свое взвинченное внутренне состояние. Подойдя к полке, взяла шелковые нитки с толстой иголкой. Бросив обеспокоенный взгляд на лежащего на кровати ребенка, едва сдержала рвущиеся из глаз слезы. Состояние девочки не улучшалось, ведьма понимала, что спасти ее теперь может только чудо. А она этим чудом не была. Когда душа стоит у грани нужно задействовать родовые нити, если таковые имеются. По виду одежки, в которой была одета девочка, навряд ли у таковой имелись родовые духи. Да, если бы и имелись нужно призвать их призывной вещью, кулоном, кольцом. Подойдя к некроманту, Вириди бросила на его пальцы беглый взгляд и отшатнулась, делая робкие шаги назад мотая головой в отрицании.

Массивный перстень рода Ир Сальских с изображением грифона нелепо смотрелся на тонких пальцах сына Дарина. Этот ненавистный перстень Вириди узнала бы из тысячи.

– Этого не может быть. Нет! Не может быть, – шептали ее губы. Отшвырнув от себя нитки с иголкой, решительным шагом подошла к кровати, подсела к ребенку, стараясь не смотреть на бесчувственно лежащего юношу. Его губы и кончики пальцев тоже покрыла синева, первые признаки приближающейся смерти.

– Пусть!

Сказала сама себе Вириди. Пусть умрет единственный наследник ненавистного ею рода.

«Моей доченьки было бы уже столько же лет, но она ни разу не увидела белого света, не видела, как шелестит листва на деревьях, не видела, как стекают капли дождя по стеклу, не почувствовала, каким шаловливым может быть ветер, не познала прохладу речной воды, ниразу не ощутила прикосновенье моих рук».

– НЕНАВИЖУ – ПРОКЛЯТЫЙ РОД!

Выкрикнула Вириди, заметалась, завыла от отчаянья и боли грызшую, словно червь её душу и сердце столько лет. – Пусть они познают всю горечь потери собственного дитя. Пусть испытают то, что снедает меня день ото дня.

Злорадно рассмеявшись, Вириди скорчилась от боли сковавшей низ живота. Машинально обхватив руками свой округлый выпирающий живот, прислушалась к себе. – Никак ты на свет собралась, моя девочка? – горячие слезы заструились по щекам ведьмочки. – А тебя тут уже два покойника ждут. А-а-а-а, – закричала Вириди, вцепившись пальцами в волосы, душа разрывалась надвое от мысли, спасти или дать умереть. Прижав руки сильней к животу, завыла, качаясь, всхлипнула. – Негоже моей доченьке на свет появляться в доме, в котором гуляют души умерших людей.

Вытерев руками слезы со щек, Вириди прикусила до крови губы. Посмотрев вновь на малышку, она закрыла глаза и опять увидела ее стоявшую у серой черты. Неожиданно девочка повернула голову и посмотрела на нее с мольбой в глазах.

По телу ведьмочки побежали колкие мурашки страха и безысходности. Не замечая бегущих по щекам слез, глаза ведьмочки лихорадочно блуждали по стоявшим банкам со снадобьями и мазями, но ничего из того, что она видела, не спасет умирающего ребенка.