Ведогони, или Новые похождения Вани Житного

А Шеша вдруг заскользил по Ваниному колену вниз и, извиваясь по золотому песчанику, — всё плато было занесено золотоносным песком, — пополз куда-то…

С левой и правой стороны основания могучего столба стояли чаны с водой — и Шеша, видать решив, что самовила сейчас для него не опасна, решил наконец напиться. Он нырнул в левый чан — и что-то долго из него не показывался… Сейчас было совсем не до змееныша, сердясь на себя, Ваня подбежал к чану — и выудил его оттуда. Шеша лежал не шевелясь — шланг шлангом… Едва смог открыть глаза и пропищал:

— Слабая вода… Ой, хвостом не могу пошевелить, ой, носа не могу поднять! Скорее, дайте мне сильной водицы! Вон же она… — и указал хвостом.

Ваня схватил змееныша и сунул в соседний чан: Шеша напился — и, выскочив из чана, прыгнул на Ваню и опрокинул наземь — мальчику показалось, что его сбила машина. Вот это вода! Все бросились к чану с сильнеющей водой… Но тут очнувшаяся Златыгорка крикнула сверху:

— Скорее поменяйте чаны местами, вижу — летит мой страж!

Ваня со Стешей подхватили чан со слабой водой и отнесли его на правую сторону. А Березай попытался поднять чан с сильной — и хоть воды оставалось на донышке, не сумел даже с места стронуть тяжкий сосуд, но, наклонившись и сделав всего один глоток, поднял и отволок куда надо.

И тут из-за горы, со стороны заката, налетел трехголовый Змей, на головах-то золотые шлемы с забралами, так и сверкают в косых лучах, так и горят, а шкура отливает красным. Уж не сторож ли это Ванин нацепил головные уборы? Но где тогда его длинномерное копье? Ваня принюхался: чем пахнет? Но Стешин запашок всё перебивал: несмотря на два ведра воды, вылитые на девочку, несло от нее могилой — и всё тут!..

А Степанида Дымова уставилась на рыцарские шлемы — похожий был на голове ракшаса, у Смеяна… Правда, у этого Змея шлемы были на всех трех головах…

Обрушился Змей на плато, пробуровив в песке колею, и закрыл своим телом подходы к столбу, а значит, и к чанам с водой. «Эх, не успели они со Стешей глотнуть сильной водицы!» — пожалел Ваня. А Шлемоносец сквозь щели в забралах уставился на компанию, собравшуюся на Златой горе, и прогудел:

— Фу–фу–фу! До сих пор таких вонючих тут сроду не бывало! Кто такие? Дело пытаете? Али от дела лытаете?

Змееныш, наглотавшийся сильной воды и осмелевший, тоже решил сделать летучему Змею внушение, выглядывая из-за Ваниного сапога, Шеша (у него и голос изменился!) прохрипел:

— Тебя поставили — дак стой на часах, а ты где-то валандаешься, сам от дела-то лытаешь… Кто только тебя сторожем поставил?! Вон ползучих-то безработных сколько — любой бы за такую работу ухватился! Взять хоть мою маму!..

Шлемоносец, остолбеневший от такой наглости, пришел наконец в себя: подцепил Шешу кинжальным когтем (все когти оказались черными — и Стеша вздохнула: нет, не то, она ошиблась) и сунул в чан… со слабой водой! Ух, змей — значит, он видел, как они подменили чаны! И, небось, он столько выдул оказавшейся в его распоряжении сильной воды, что поднять Шешу, — хоть и были в змееныше десятки лошадиных сил, — не составило для трехголового труда.

Когда же обессиленный Шеша свернулся на дне чана кольцом, Змей заорал:

— Пришли воры! Хозяев украли! А дом в окошки ушел!

Ваня, услыхав про воров, вздрогнул — совесть его была не чиста: ведь сколько всего он утащил из синего шара, пользуясь своей безнаказанностью и успокаивая себя тем, что находится в безвыходной ситуации!.. Но потом с облегчением понял: никто его не собирается обвинять, это всего–навсего новая загадка!.. Но прежде чем думать над ней, Ваня подскочил к чану и во второй раз вытащил змееныша наружу. Повис Шеша веревкой на плечах мальчика. Шлемоносец, не помешавший Ване спасти медноцветного, стал спрашивать у змееныша:

— Что ж ты замолчал, ползучий? Али всю храбрость на дне оставил — вместе с силушкой?

А бедный Шеша утиный нос поднял — пискнул что-то в ответ — и опять голову свесил, мальчик на всякий случай обмотал его петлей вокруг шеи, чтоб не потерять. Но надо было отгадывать загадку. Поглядывая на Златыгорку в вышине, вновь потерявшую сознание, а также на солнце за ее спиной, неумолимо клонившееся к закату, мальчик понимал: надо поспешать! Но, как назло, в голову ничего не лезло. Ваня наморщил лоб — и кивнул десантнице, дескать, думай, думай, Степанида Дымова!

А Стеша, глядя на то, как Ваня вытаскивает змееныша из воды, вспомнила почему-то о рыбалке на острове. Как уху варила, Змеяна рыбкой кормила… Рыба… Ее дом — вода! Она удочкой ловила рыбу, а если ловить сетями… Тогда вода в дырки… то есть в окошки, уйдет!

Девочка закричала:

— Я знаю, знаю! Воры — рыбаки! Хозяева — рыбы! А дом — вода в неводе! Отпускай Златыгорку!!!

Но Змей, качая золотоносными головами, молвил, дескать, у меня три головы, и загадки будет тоже три… Что ж, против силы не попрешь — и девочка с мальчиком вынуждены были согласиться на эти условия. Только скорей бы загадывал трехголовый! И Шлемоносец не стал медлить, одна из голов провещала новую загадку:

— Матушкина сундука не поднять, сестрина столечника не скатать, братнина коня не поймать!