Ведомая огнем

– Приходится чем-то жертвовать, идти на компромиссы, иначе не выжить. И эшарты… они же хорошие. Эрил уж точно самый лучший из всех, кого я встречала. Я люблю его…

– Жертвовать своей индивидуальностью, гордостью и своим я? Превратиться в бессловесную куклу, которой вертят как хотят? – вновь прошипела Ксения, отчего Кира побледнела.

Но тут же парировала:

– Мне Эрил вчера рассказал немного про их мир. Адаптеры тоже кичатся своей индивидуальностью и «я». Понятие «мы» у них в сознании плохо приживается. А эшарты, наоборот, очень сплоченные, дружные и общительные. Совершенно не переносят одиночества и поэтому стремятся к семейным союзам.

– Надеюсь, они тут шведскую семью не практикуют? – ехидно процедила Ксения. Судя по настрою, она еще очень-очень зла на Шкера.

Кира с непониманием, неуверенно посмотрела на меня, но я не успела ответить. Вмешалась Света:

– Нет, думаю, они о таких отношениях даже представления не имеют. Несмотря на коллективизм, эшарты – большие собственники. Так Эгер сказал. Вчера на допросе он прежде спросил моего разрешения на ментальное воздействие. Я согласилась сама. А еще мы о многом очень хорошо поговорили.

– И о чем же? – поинтересовалась я.

Причем уязвленная тем, что большой собственник Дэнарт любопытного приятеля в «метро» чуть не порешил, а вот спросить свою женщину о гипнозе ему даже в голову не пришло. Чувствуется разница между ученым и военным.

– Эти разноцветные врунишки нас обманули. По мелочам, но все равно неприятно, – с досадой ответила Света. – Ей-богу, как школьники. Знаете, они живут практически столько же, сколько и мы. Не больше ста лет. А вот адаптеры действительно в среднем сто двадцать лет. Как считают их ученые, продолжительность жизни связана с обменом веществ и повышенной температурой тела эшартов. Адаптеры гораздо холоднее и вообще более флегматичные по натуре.

– Надо бы уже поинтересоваться, сколько им лет… – задумчиво произнесла Ксения.

– Я спросила! – улыбнулась Света. – Эгеру уже сорок пять, он меня на двенадцать лет старше. Но для меня это даже лучше, я люблю мужчин постарше. Олену – тридцать семь, Шкеру – так же. Дэнарту – тридцать два, а самый молодой у нас Эрил, ему – двадцать два. Эгер сказал, что он только в прошлом году главное военное учебное заведение эшартов окончил, типа нашей академии.

Услышав информацию о возрасте и новом обмане зачем-то намудривших драконов, к своему удивлению, даже не обиделась. Привыкаю, наверное. Просто посмотрела в сторону мужчин и, поймав внимательный взгляд Дэна, улыбнулась ему.

Хм-м… тридцать два года, значит? Ну, для меня в самый раз!

К нам подошли двое адаптеров и пригласили по очереди пройти на процедуры в соседний бокс. Там каждая поплевала, потом нам поскоблили кожу, снимая эпителий, затем, уколов чем-то, взяли кровь на анализ, с головы обрезали по прядке волос. С удовольствием тут же разрешили постричь ногти, а то мы скоро вместо когтей их использовать сможем. Хотя я свои большей частью на скале оставила. Задали тысячу вопросов: как быстро сворачивается кровь, растут волосы и ногти, заживают раны и многое другое.

Моей травмированной рукой занялись отдельно. Разбинтовали, и все мы дружно, включая адаптеров, собравшихся вокруг меня, рассматривали страшноватую с виду, но, похоже, весьма интересную для них рану.

Сорванный клок кожи, слава богу, прижился, но сухие корки, прикрывающие глубокие ссадины, им не понравились. Не спрашивая, мою руку по локоть засунули в емкость с раствором и, не слушая шипения, перешедшего в подвывание и обратно – щипало знатно, – заставили там подержать. Затем, вытащив наружу свою несчастную конечность, я увидела, что корки отпали, открывая розовую кровящую плоть. Руку снова разглядывали, исследовали каким-то прибором, водя в миллиметре от поверхности ран, и наконец, облепив странным желе, наложили сверху фиксирующую конструкцию из похожего на пластик материала. Обмотали сверху эластичным бинтом, чтобы не отваливалось, видимо, и заверили, что полученное лечение поможет избежать шрамов и поспособствует быстрому заживлению.

Из бокса я вышла с трясущимися руками, но довольная!

Однако радовалась я ровно до того момента, как увидела, что на центральной площадке разворачивались непонятные пока, но уже напряженные события. У мужчин назревал скандал.

Трое адаптеров – судя по надменным холеным лицам – из руководящего состава что-то втолковывали нашим драконам, но те были категорически против. Мы слышали яростное шипение и рычание эшартов, короткие отрывистые реплики адаптеров, но понять, о чем спорят, было невозможно – язык не знаком.

Я уже в который раз за последние несколько часов подумала о том волшебном черном шкафчике, в котором прошла ускоренный курс языка. Сейчас я опять согласилась бы вытерпеть дикую боль, чтоб точно знать, чего хотят адаптеры от наших мужчин.