Ведомая огнем

Напряжение внутри меня нарастало. Вцепившись в его предплечье здоровой рукой и балансируя травмированной, уже сама, все сильнее прогибаясь, помогала дракону. Вверх – вниз, вверх – вниз, почувствовала внизу живота мелкую дрожь, а потом, не сдержавшись, громко, торжествующе застонала, получив желанную разрядку. Она была такой необычно сильной, что трепетала каждая клеточка моего тела, а слабость накрыла волной. Я обмякла, прислонившись спиной к мужской груди, слушая, как колотятся наши сердца. Неужели это действительно случилось со мной?! Я взлетала и падала, чувствовала себя живой в объятиях… инопланетянина, с которым едва знакома. Дальше развить мысль не получилось.

Дэнарт, развернув меня к себе лицом, мягко притянул голову к себе на плечо, подхватил под ягодицы и продолжил двигаться во мне сильными глубокими толчками, снова сводя с ума растущим напряжением.

В этот раз мы взорвались оба, и не помешало даже то, что эшарт вновь укусил меня в недавно им же оставленную метку. И боль лишь усилила удовольствие.

Закончив с меткой, Дэнарт опять уложил мое беспомощное тело на себя, откинулся на бортик и удовлетворенно прошуршал:

– Спи, родная! Нам рано вставать!

Но я же женщина! А какая женщина после секса спокойно уснет? Никакая!

– Это ужасно! – всхлипнула я.

Мой дракон напрягся и глухо пробормотал:

– Неужели все было так ужасно?

Потерлась щекой о его горячую мокрую грудь и поправилась:

– Нет, секс был умопомрачительным, но ведь мы знакомы всего ничего!

Эшарт облегченно выдохнул, чем невольно заставил меня улыбнуться.

– А что тут плохого? Поверь, эшарт, выбравший женщину-адаптера, укрепляет связь практически немедленно. И это никого не смущает.

– А что бывает потом?

– В каком смысле? – не понял дракон.

– Ну, связались, спарились, а потом эшарт исчезнет по-тихому, чтобы за последствия не отвечать…

– Прости, Марьяна, я не уверен, что точно и правильно понимаю тебя. Куда исчезнет? И какие последствия должны пугать связанного эшарта?

– Просто сбежит! Потому что связь – это семья, дети, обязанности, обязательства и прочее, с этим связанное, – осторожно пояснила я и в ожидании ответа даже губу прикусила.

– Не сбежит, Марьяна! А дети… эшарты своих детей любят и ценят.

– Почему ты так уверен, что не сбежит? – встрепенулась я.

Звук струящейся воды дарил спокойствие и умиротворение, спать хотелось все сильнее, но узнать, откуда у дракона такая уверенность, – хотелось еще больше. Тем более Дэнарт, как мне показалось, молчал слишком уж долго, снова вынудив меня нервничать.

– Все дело в нашем зрении, – с тяжелым вздохом наконец ответил Дэнарт. – Встретив пару, мы расширяем спектр, но взамен приобретаем обязанности. За удовольствие видеть мир во всей красе нам приходится платить своей свободой. После обретения пары начинается перенастройка зрения, и мы слепнем. Ваша кровь завершает процесс и открывает нам новый взгляд на окружающий мир. К сожалению, это постоянный процесс, и эшартам в течение всей жизни приходится обновлять связь вашей кровью, чтобы улучшать интенсивность восприятия спектра.

Мне в голову пришла пугающая мысль, которую я тем не менее озвучила:

– А что произойдет, если я умру?

Дэнарт крепко сжал меня в своих объятиях, дав понять – такая мысль его тоже пугает.

– Мои краски со временем поблекнут, а потом и вовсе пропадут вместе со зрением. Полностью! А слепым ни один эшарт остаться не захочет! Лучше смерть, чем стать земляным червем.

А я, все еще не веря услышанному, потрясенно прошептала:

– А если эшарт получит парой ту, которую терпеть не сможет? Как тогда быть?

Дэнарт равнодушно пожал плечами и ответил:

– Такое редко случается. Эшарт любит своих детей и подобные сюрпризы не преподносит. А вообще, во время настройки происходит мощный гормональный всплеск… такая эйфория…

– Что и крокодил в юбке красоткой покажется, да? – ехидно прокомментировала я.

– Крокодил – это кто? – осторожно спросил Дэн.

– А почти как ваш грох!

– Нет, настолько эйфория глаза нам не застит. Просто представь, что эта мрачная серая пещера вдруг станет сейчас яркой, разноцветной. Ты увидишь, как в ней играют лучи Эуя и Эша. Все блестит, переливается, и такая красота, что дух захватывает.

– Почему-то, когда ты зрение обрел, укусив меня, я для тебя красоткой не стала. Взял, да и улетел… – с обидой вспомнила я.

Дэнарт тяжело вздохнул, еще крепче прижал к себе, а потом, поглаживая мою спину, ответил: