Когда течение отпустило меня на западной окраине Леса Тамура, я, вися в водном небе, чуток приуныл, видя, насколько большая, запутанная и при этом такая… единообразная эта локация. Водорослевые деревья сплошным пятном тянулись к горизонту. Тут полным-полно полянок, гротов, песчаных горок, длинных оврагов и прочих элементов ландшафта, но все это скрывается деревьями, что колышут вершинами, в попытке противостоять силе ворочающегося над лесом гигантского водоворота.
— Ух ты! — вырвалось у меня, когда я увидел стремительно пикирующего к океанскому дну огромного кашалота, от чьей спины тянулась тонкая длинная серебряная нить, другим концом заканчивающаяся на кажущемся крохотным китобойном суденышке утянутом под воду.
Кашалот явно знал куда двигаться — он пошел на снижение в стороне от водоворота, но сейчас стремительно двигался прямо к нему, явно собираясь устроить сухопутным гадам веселую и смертельно опасную круговерть. И ведь у этого зверя все получится судя по скорости…
Сверкнувшая вокруг серебряной нити — гарпунный трос — голубая электрическая вспышка оказалась для меня неожиданностью. Кашалот вздрогнул, закрутился, перевернулся вокруг оси, вяло шевельнул хвостом.
Вспышка!
Окончательно утратив подвижность, кашалот замер брюхом кверху и начал медленно подниматься к поверхности. В дно китобойного судна ударил магически вызванный гейзер и кораблик рванул вверх, крутясь вокруг поперечной оси, но бодро держа мачты торчком.
— Обалдеть… — с восхищением и уважением пробормотал я.
— Это еще мягко сказано — заметила зеленоволосая девушка в красном топике и такого же цвета шортах, вооруженная арбалетом с примотанным к нему снизу магическим жезлом.
— Упертые китобои — согласился я — Ради добычи рискнули всем, но гарпунный линь не оборвали. Может линь дорогой? Серебристый…
— Скорей всего это зачарованный и алхимически посеребренный линь большого гребехрока.
— Знаю таких. Хищный моллюск. Дерется круто.
— Они пользуются большим спросом у сухопутников — заметила девушка и, солнечно улыбнувшись на прощание, ушла вниз, к далекой узкой дороге, теряющейся среди деревьев — Удачи тебе, Бульк! Танкуешь круто!
— Мы знакомы?! — удивленно крикнул я вниз.
— Нет. Но я видела — ты в топе наемников Мелководья. Хлопотное ты выбрал дело!
— Каждый зарабатывает как может! — прокричал я. Ответа уже не последовало — мелькнув полосатой красной рыбешкой девушка исчезла под кронами водорослевых гигантов.
Я же остался на месте и принялся делать скрин за скрином. Да, я мог бы все это — ну или почти такое же — отыскать на игровом форуме. Но это не то — здесь я все вижу вживую, если что-то привлечет мое внимание, могу подплыть поближе, заглянуть по каждую ветвь и листок. Ведь у меня в голове уже кое-что отложилось из туманных подсказок имеющихся на моей карте ДДФ.
Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я не стал висеть сонной рыбешкой, постоянно смещаясь по безопасному периметру локации, пока таким образом не описал полукруг. Получив не меньше сотни сделанных под различными ракурсами скриншотов частей локации, я глянул вниз и обнаружил, что вишу как раз над зданием, которому давно уже задолжал выполнение задания. А висел я прямо над трактиром Клинок Тамура, чьим владельцем являлся Кло Дор, что и выдал мне банальное, но при этом зацепившее меня задание.
Выдавая это славное, просто и любимое за это многими торопыгами задание, трактирщик сделал акцент на важной мелочи, дважды повторив, что нуждается не просто в свежем мясе лягушек, а прямо вот в «свежайшем». Я посчитал это за тайный намек и потому не спешил с выполнением поручения. Любой дурак может быстренько прикончить сколько-то лягушек, оторвать у них лапы и притащить сюда, за что и получишь довольно высокую кстати награду — пятнадцать серебряных монет лишними не будут.
Но!
Я хотел не просто выполнить это задание, а перевыполнить. И помимо упомянутой самим трактирщиком тонкости «свежайшее», я еще решил, что это будут реально крупные лапы, а не тощие лапки, на которых и мяса то не сыщется.
Лягушки… кто вообще придумал лопать их ноги?
Решено!
Хлопнув себя кулаком по ладони, я решительно кивнул, а затем тем же кулаком врезал себя в грудь.
Действуй, Бульк!
Висишь тут в водном небе и сопли ленивые аж до дна растягиваешь, уныло рассуждая о сложностях и тяготах, но ничего умного при этом не делая.
Почему дела замедлились, Бульк?
Я опять становлюсь бездельником?
Нет. Это не так.
Тогда почему простейшее задание еще не выполнено? Может я слишком все усложняю?
Да. А вот это вполне возможно.