Ведомственный притон

Спускаясь вслед за совсем поникшим Коробатовым по лестнице, обрамленной мраморными перилами, Катышев предположил, что полутора часов Черемисовой вполне хватит, чтобы обратиться к своим опекунам из милиции за помощью и получить необходимую информацию. Посредством компьютерной базы данных легко выяснится, что член совета директоров ресурсно-сырьевой компании Владлен Николаевич Томский действительно реальная фигура. Оперативникам, как бы действовал и сам Катышев, потребуется еще несколько минут, чтобы разыскать сайт компании и взглянуть на фотографию бизнесмена, играющего далеко не первую, но и совсем не последнюю роль в сибирской нефтедобыче. И тогда окажется, что черты лица компьютерного Томского будут совершенно разниться с физиономией нового, только что принятого в члены клуба человека. Тогда тратить время на выяснение личности господина Башкирова и вовсе не потребуется.

Прижавшись к перилам и пропуская мимо себя седого джентльмена, не готового дотерпеть до двери в номер и срывающего с молодой особы остатки одежды, Катышев все больше убеждался, что осторожная Черемисова так и поступит. Но рассчитывал, что полутора часов им с Фочкиным должно хватить, чтобы составить мнение о членах клуба, узнать, что пьют и курят собравшиеся господа, каким образом происходит интимное обслуживание избранного населения, и только затем дать сигнал Золотареву и омоновцам, которые, без сомнения, уже находились вблизи особняка. Конечно, полной удачей и неопровержимым доказательством в склонении к действиям сексуального характера было бы знакомство и уединение с малолеткой, которую и пожелал Катышев. Но до получения полной информации о новичках Мамка-Танька могла и не торопиться с выполнением заказа.

Они вошли в зал, наполненный полумраком, смесью самых различных ароматов духов, полуобнаженными телами, столами с блюдами и бутылками. В центре помещения на отдельном столе в огромной, расписанной под гжель селедочнице лежала совершенно нагая девушка, разрисованная под огромного осетра. Ее тело обильно сдабривали ломтики лимонов, апельсинов и грейпфрутов. Матрац и простыню заменяла подстилка из толстого слоя маслин, оливок и зеленого горошка. Лицо девушки украшал удлиненный бутафорский нос, а до густо облепленных черной икрой грудей мог прикоснуться губами каждый желающий. Лишь лобок девушки прикрывала клешня огромного краба.

На крохотном подиуме около шеста извивалась пышногрудая блондинка, на которую никто не хотел обращать внимания, скорее всего потому, что тусовка и так до предела была переполнена женскими прелестями.

Вечер был в разгаре, и отвлекаться на знакомство с только что прибывшими новыми членами никто не спешил. Кто-то был занят дегустацией осетрины и молочных поросят, кто-то, усадив девушек на колени, предпочитал разглядывать и наслаждаться прелестями молодого тела. Но это были, как догадывался Катышев, не самые стойкие члены общества, готовые получать удовольствие в специально отведенных номерах.

Среди полураздетых женщин они заметили немало представительниц артистического и вокального бомонда города, лица, регулярно мелькающие по телевидению, а их голоса заполняли радиоэфир. Они разгуливали по залу, бросали откровенные взгляды на мужчин и не возражали, когда кто-то из представителей сильного пола оттягивал пальчиком и без того откровенный вырез декольте и заглядывал внутрь, словно стараясь выяснить, откуда извергаются модные попсовые мелодии.

— А они что здесь делают? — дотронулся Фочкин до локтя Паши Коробатова, когда мимо продефилировала располневшая известная певица, еще десятилетие назад возглавлявшая рейтинги популярности. Пигментные пятна на плечах певицы не смог скрыть даже густо нанесенный тональный крем. За дамой далеко уже не юного возраста тянулся шлейф густых французских духов.

— То же, что и все остальные. Тебе что, понравилась эта старая и никому уже не нужная грымза? Так останови, она будет только рада. — Паша с усмешкой заглянул в глаза Фочкину и щелкнул пальцами. — Кроме этого, она уже ни на что не способна.

В то время как Фочкин крутил головой и моргал глазами, отказываясь верить, что такое проведение времени возможно для простого смертного человека, в дальнем углу зала Катышев увидел знакомое по телевизионным репортажам лицо президента конкурсов красоты Дзись-Белоцерковского. Ефрем Львович разговаривал с каким-то чересчур высоким и тучным человеком.