Ведомые (ЛП)

У меня сжимается горло.

— Тебе никто никогда не помогал только потому, что так было бы правильно?

Глаза цвета моря встречаются с моими.

— Нет. Во всяком случае, я сказал им отвалить.

— Но они не сделали этого.

— Конечно, нет! Во-первых, они слышали, что я могу достать травку...

Мои ноги замирают на полушаге.

— Ты? Курил? Нет.

— Кажется, ты в шоке, Дарлинг, — говорит Габриэль, слегка улыбаясь. — Я был подростком, застрявшим в школе-интернате с кучей элитарных чудаков. Пребывание нескольких из этих долгих часов в забвении считалось частью выживания.

— Теперь я представляю, как ты сгорбился на диване, покуривая травку через бонг, — я усмехаюсь, думая об этом. — А у тебя бывало, что просыпался дикий жор?

Он тупо смотрит на меня.

— Да, но только после того, как катался на Тайной машине в поисках злодеев. Трудная работенка.

Усмехаясь, я снова шагаю вперед.

— Значит, после этого ты стал поставщиком ребят?

— Смешно, — бормочет он. — Дело было не в наркотиках. Не совсем. Они тоже были изгоями. Родом из богатых семей, но они все либо были на половину американцы, либо большую часть своей жизни жили по ту сторону океана.

— Это ясно. У них практически американское произношение. Особенно у Киллиана и Райя. Я имею в виду, что иногда улавливаю английский акцент у Джакса, — говорю я, вспоминая наши разговоры. — А у Уипа есть легкий ирландский говор.

— Джакс и Уип, или Джон и Уильям, как они были известны тогда, проводили в Великобритании больше времени, чем Киллиан и Рай, так что это не удивительно. Во всяком случае, они решили, что меня нужно принять в компанию, и не отступали. Я был обречен.

— Бедный малыш.

Габриэль останавливается и поворачивается лицом к ветру со стороны воды.

— Это... сложно позволить людям стать ближе к тебе. Мой отец был пьяницей, его почти никогда не было дома. Мама умерла. И вот эти четыре богатых мальчика пытались втянуть меня в свою компанию, как какого-то чертового Оливера Твиста.

— И всё же вот мы, здесь, — произношу я нежно.

Габриэль почти рассеянно кивает.

— Кое-чему сложно противостоять, как сильно ты бы не пытался держаться на расстоянии. — Он снова начинает идти, возвращаясь к ожидающему нас авто. — Я проводил лето в доме Джакса, ездил в отпуск с семьей Киллиана, Райя или Уипа. И видел, какой может быть жизнь.

Мы оказываемся возле машины, и он бросает на меня взгляд.

— И когда они создали группу, их талант был неоспорим. Даже тогда. Но организация оказалась дерьмовой. Так что я вмешался, пообещав их родителям, что сделаю для своих друзей всё в лучшем виде. И буду делать так всегда.

Я на миг останавливаюсь.

— Габриэль.

Он тоже останавливается, его бровь изгибается. На фоне французской Ривьеры с ее огромными яхтами и изящными парусниками, что качаются на кристально-чистых водах, бледный костюм Габриэля подчеркивает его загорелую кожу, и всем в нем говорит о том, что передо мной иностранец-плейбой. Я даже не могу себе представить его бедным и с кучей проблем. Пока наши взгляды не встречаются.

Мой взгляд и его такие красивые глаза. Но тонкие морщинки вокруг них и усталость, которая, кажется, поселилась в этих глубоких озерах, теперь рассказывают мне новую историю. Всё, что ему известно, это то, как сражаться и защищать себя и тех, кому предан.

— Ты не виноват.

Габриэль моргает, медленно распахивает длинные ресницы, и выражение его лица становится пустым.

— Я серьезно, — я делаю шаг ближе. — Ни в чем из случившегося. Ни в ситуации с твоей мамой. Ни с Джаксом.

Реакция такая, будто я его ударила. Его голова откидывается назад, а губы сжимаются. На секунду я думаю, он может на меня закричать. Но затем парень одаривает меня одним из своих супер-фальшивых вежливых взглядов, которые обычно припасает для спонсоров и менеджеров студий звукозаписи.

— Я не планировал этот разговор. Не собирался болтать о своем бедном-несчастном прошлом.

— Стоп! — я касаюсь его щеки и обнаруживаю, что Габриэль очень напряжен, воображаю, как он может разлететься на осколки. — Нам больше не нужно об этом говорить. Но я не отступаю от того, что сказала. Мы не можем контролировать действия других. Никогда не сможем. В наших силах лишь контролировать свои собственные поступки. «Килл-Джон» не стали бы теми, кто они есть, без тебя. И эти парни не полюбили бы тебя, как любят, если бы ты не стоил этого.

Его плечи не расслабляются ни на йоту. Во всяком случае, Габриэль, кажется, напрягается еще сильнее, его броня формируется прямо у меня на глазах. Но затем уголок его рта приподнимается.

— Так вот как всё будет? — спрашивает он слегка хриплым голосом. — Ты защищаешь меня, хочу я того или нет?

— Кто-то же должен, Солнышко.

Я нежно поглаживаю его по щеке, а потом забираюсь в машину до того, как Габриэль сможет еще что-то сказать.

Глава 13

Габриэль

— Как... мать... твою... я... согласился... пойти с тобой на эту смертельную пробежку? — Задыхающийся скулеж Джакса трогательно слаб, когда мы прокладываем путь через парк El Retiro в Мадриде.