Ведовская страсть

— В судьбу не могут вмешаться даже Боги! — гневно произнесла гамаюн. — Ты сам должен сделать выбор: прислушайся к себе, отыщи в мыслях зерно истины. У каждого свой путь, но осилить его не так просто.

Попеременно кряхтя и охая, Дмитрий поднялся, встал рядом с птицей. Морщась отболи в рассеченной скуле, усмехнулся.

— Как ты собираешься меня нести? Тебе и мышь не поднять на своих крыльях.

Гамаюн-птица начала раздуваться, расти. Остановилась она, когда ее перья стали размером с руку Дмитрия.

— Влезай! — выкрикнула гигантская птица. — Да держись покрепче!

Пораженный Дмитрий запрыгнул на подставленное крыло. Перебрался на шею птицы, мертвой хваткой вцепился в перья на загривке.

— Готов? — уточнила гамаюн.

— Вроде как… — неуверенно отозвался Дмитрий.

Птица взмыла ввысь, заставив седока не на шутку испугаться.

Гамаюн летела, словно гонимая ураганом, легко преодолевая огромные расстояния. Пространство мелькало перед глазами Дмитрия, превращая явный мир в калейдоскоп цветов и красок. Голова кружилась, в его ушах свистел ветер.

А бешеный полет все не кончался. Гамаюн неслась со скоростью света, наплевав на законы времени и пространства.

Добравшись до нужного места, зависла в воздухе и приказала:

— Прыгай!

— Совсем сдурела?! — возмутился Дмитрий и прижался к ее шее.

Гамаюн по-старушечьи крякнула, встрепенулась и сбросила несговорчивого наездника.

— Не сме-е-ей!.. — силясь переорать ветер, взвыл Дмитрий и потерял сознание.

Очнулся он в больнице: на голове — повязка, в вене — катетор, тело до пояса укрыто простыней. Холодный пот выступил на лбу Дмитрия. Руки судорожно сжали подозрительный покров. «Что, опять?!» — мелькнула тревожная мысль.

Нетерпеливым жестом Дмитрий скинул простыню. Облегченно вздохнул: позвоночник не поврежден. Многочисленные ссадины и ушибы не шли в расчет.

Не без удовольствия Дмитрий пошевелил пальцами ног, потянулся, разгоняя по венам кровь. Обвел взглядом помещение. Судя по стенам с облупившейся краской и десятку других пациентов — обычный стационар, а не частная клиника.

— Очухался? — спросил сосед слева, пожилой коренастый мужик с забинтованной грудиной. — Медсестру позвать?

— Нет, не нужно, — отмахнулся Дмитрий. — Давно я здесь, не знаешь?

— Вчера привезли. Тебя, парень, нашли на помойке, по уши увязшим в отходах. Скорая, говорят, не хотела брать, но какая-то дряхлая бабка настояла.

— Ох, уж эта мне гамаюн, — проворчал Дмитрий. — Не могла в другом месте приземлиться?..

«Сосед» покрутил пальцем у виска и выдал:

— Эк тебя, парень, припечатало. Бредишь?

— Еще как! — рассмеялся Дмитрий и спрыгнул с постели.

— Ты куда? — насторожился товарищ по палате.

— Некогда мне тут разлеживаться, — отозвался Дмитрий. — Если сходить с ума, так полностью.

Не дожидаясь, пока бдительный «сосед» окликнет медперсонал, он рванул к выходу. Распахнул дверь палаты, промчался по коридорам, всерьез испугав дежурную медсестру.

Выбежал на крыльцо больницы, остановился. Втянул в себя пропитанный хвоей воздух. Вгляделся вдаль: за воротами больницы начинался сосновый лес. Он шумел и заискивающе вытягивал вперед корявые лапы.

За спиной Дмитрия раздались громкие возгласы. На сбежавшего пациента объявили облаву.

Впереди всех скакал здоровый санитар, зачем-то вооруженный «уткой».

— Больной, немедленно вернитесь в палату, — приказал он на бегу.

Дмитрий усмехнулся и побежал в лес, петляя между смолистыми стволами не хуже иного зайца. Ноги его не знали устали, а сердце стучало лишь имя: Милана… Милана…

Когда рассветные лучи опалили вековые сосны, сделав их похожими на огромные факелы, Дмитрий остановился. Сияние утра приближалось к нему. Ползло ему навстречу, раскрашивая в причудливые тона усыпанную иглами лесную подстилку.

Дмитрий зажмурился, заслонил глаза рукавом больничной робы.

Раздались тяжелые, грузные шаги. Они определенно принадлежали не человеку.

Дмитрий, щурясь от ослепляющего света, взглянул на утреннего гостя. Ему навстречу шел сам хозяин тайги — великий медведь. Его бочкообразное тело, покрытое ярко-рыжей шерстью, плавно покачивалось в такт шагам; земля содрогалась под массивными лапами.

Дмитрий принял молниеносное решение — зарычал и выставил кулаки (он не был уверен в своих силах, но и становиться завтраком не собирался).

Медведь недоверчиво воззрился на забавного человека. А потом сел на мохнатый зад и откровенно заржал, лапой утирая набежавшие слезы.

Это была не совсем та реакция, которой ожидал Дмитрий. Чтобы не выглядеть совсем уж идиотом на фоне заливающегося хохотом медведя, он поспешно спрятал кулаки под мышки. Переступил с ноги на ногу, глубоко вздохнул.

— Так-то ты меня встречаешь, волхв? — отойдя от первого впечатления, спросил косолапый. — С кулаками?!

Дмитрий смущенно кашлянул, внимательнее присмотрелся к животному. Разговаривающий медведь не сильно его удивил — за последние годы он повидал столько, сколько не сможет вообразить себе любой нормальный человек.

Поведение медведя натолкнуло Дмитрия на одну любопытную мысль.

— Велес?..