Ведовство и ведьмы в Англии. Антропология зла

В рамках подхода, рассматривающего ведовство в контексте диалога официальной и народной культуры, подверглись анализу процессы взаимодействия населения и судебной администрации [164]. Область интересов историков также сосредоточилась на соседских отношениях [165]и процессах социальной коммуникации, в частности, на таких явлениях, как молва и слухи, которым исследователи попытались дать психологическую, социологическую и антропологическую интерпретацию [166].

Ведущую роль в изучении ведовства заняли насыщенные источниковым материалом региональные [167]и микроисторическиеисследования [168].

Традиционная проблема интеллектуальногоосмысления ведовства также оставалась в рассматриваемый период в поле зрения специалистов. При этом большое внимание исследователей уделялось анализу демонологических сочинений в их историческом контексте, также анализировалась роль отдельных авторов в теоретизации ведовства [169].

Сравнительно новой темой в исследованиях стал феномен одержимости, который стал изучаться не только в религиозном, но и в медицинском аспекте [170]. В связи с этим на вооружение исследователями ведовства были взяты психиатрическиетеории, трактующие содержание обвинений против ведьм и признания самих «ведьм» как результат душевных болезней и, в первую очередь, женской истерии, принявших в силу исторических причин соответствующую культурную форму [171].

Давно известный историкам факт о том, что большинство жертв преследований против ведьм составили женщины, обусловил особое место в изучении ведовства гендерныхисследований [172]. При этом в свете накопленных знаний сам феномен уже не принято считать исключительно «женским» явлением [173]. Как следствие этого, детальный анализ мужского меньшинства жертв преследований в разных регионах также представляется историками весьма плодотворным [174]. Большое развитие гендерная проблематика получила в работах феминистски ориентированных авторов. Наиболее известным представителем этого направления считается М. Хестер [175], рассматривающая преследования против ведьм как проявление мужского шовинизма.

В начале XXI века под редакцией Б. Левака вышло еще одно крупное издание, в шести томах, объединяющее научные достижения в области исследования ведовства [176]. Оно показало, что научные изыскания по проблеме ведовства продолжаются в тех же направлениях и с той же интенсивностью. Любопытный сборник был издан под редакцией Д. Олдридж [177], занимающейся демонологическими аспектами темы ведовства. Специальная статья, посвященная обзору современной проблематики ведовства, а также подведению некоторых итогов научных исследований написана Дж. Гиббонс [178].

Обзор новейшей научной литературы по теме показывает, что исследователи все еще не оставляют «классических» вопросов, связанных с феноменом ведовства. Так А. Макфарлайн в своей статье вновь поднял вопрос о причинах прекращения «охоты на ведьм» [179].

Все еще актуальным остается и судебно-процессуальныйаспект преследований ведьм [180]. Обобщающая работа в этой области принадлежит Дж. К. Уэйт [181]. При этом историки переключились на «человеческий» аспект этой проблематики. Крупное исследование посвященное людям, помогавшим властям выявлять и преследовать ведьм — «экспертам» — принадлежит перу П. Дж. Максвелла-Стюарта [182].

В центре внимания исследователей по-прежнему находятся разные социальные [183]и гендерные [184]аспекты ведовской проблематики. Большое внимание уделяется мужчинам как жертвам ведовских преследований, причем несколько крупных работ написано на материалах именно английского региона [185]. Женскому миру с его взаимоотношениями и конфликтами, а также женскому восприятию ведовства посвящено новое исследование Д. Перкис [186]. Авторству П. Стюарти А. Стратернпринадлежит обобщающая работа на уже ставшую традиционной тематику коммуникационных процессов в контексте ведовства [187].

Продолжаются исследования фольклорногосодержания ведовства. Народные представления, легшие в основу веры в ведьм, а также связанные с ними обычаи и обряды стали предметом скрупулезных исследований П. Бартелл [188]и О. Девис [189]. Историки расширили проблемные рамки этой традиционной тематики, включив в сферу своих научных интересов правовые аспекты народной магии и колдовства, а также социально-бытовой анализ этих явлений.