Ведро алмазов

Господи, провалиться бы мне сквозь землю. Как я ненавидел в этот момент Данилу. Если бы не моя родная бабушка и эта дурацкая история с шахматным столиком, я бы до конца лета не имел с ним никаких отношений. Вон, оказывается, куда пойдут молодильные яблоки. А я чуть было не поверил ему, что бабка больна. А еще друг называется. Так, втемную, подставить! А я ведь как рисковал, прятался черт знает, где в цеху, в вонючей, темной щели. Да он, мой дружок, по части брехливости, пожалуй, переплюнет Брехунца. Я шел с велосипедом впереди, а Настя с Данилой сзади выясняли отношения. Только и слышалось:

– Хам!

– Дура!

– Мужлан!

– Цаца!

Наконец они угомонились и догнали меня. У первого же прохожего встретившегося на пути, Настя спросила время:

– Без пяти одиннадцать.

Они оба, помирившиеся успокоили меня.

– Макс, у тебя в запасе есть еще час, можешь не торопиться. Туда, на шестой километр, на велосипеде можно за пятнадцать минут доехать.

За пятнадцать, так за пятнадцать. Они, что думали, что я буду прыгать от радости? Сейчас. Я даже не повернул голову в их сторону. Пусть ругаются без меня. Сломанный столик больше, чем ненайденные бриллианты беспокоил меня. Улица, по которой мы шли, выводила нас прямо на центральную площадь. Уткнувшись взглядом в землю, я неторопливо вел велосипед. Я даже не заметил, когда за моей спиной смолкли голоса моих друзей.

– Максим!

Я вздрогнул от неожиданности. Только этого мне хватало. Передо мной стояли взволнованные, мои бабушка и дед.

– Ты где пропадал? – строго спросил дед. – А где Данила?

Я повел головой по сторонам. Как в цирке у иллюзиониста Кио, Данила с Настей растворились в неизвестном направлении. А бабушка тут же запричитала:

– Так можно до инфаркта довести, сколько же можно ходить? Мы уже с дедом сами побывали на мебельном складе. Нам Хват сказал, что Данила еще утром сразу сменил столик и ушел. Это он?

Бабушка показала на завязанный в телогрейку поломанный шахматный столик.

– Он!

Невооруженным глазом было видно, что это не он. Так, мог быть завязан только складной столик. Дед сразу понял, что дело здесь нечисто и хмыкнул. Тут и бабушка доглядела, что инвалид-нога, сбоку была привязана к шляпке-стола. Не успела она открыть рот, как вдруг, словно из-под земли перед нею появился Данила и задалдонил:

– Главное спокойствие… Не волноваться… Не плакать… Все живы, здоровы… Вот идем, наконец, из мэрии, из комиссии по правам потребителя. Там такая очередь, такая очередь, не пропихнешься… Вперед лезут крутые, с Мерседесами, пачки денег суют, чтобы им поменяли, а мы со столиком.

– Чего поменяли? – не поняла бабушка.

– Говорят же тебе, Мерседесы, – одернул ее дед.

– А вы же с другой стороны идете? – не поверила бабушка.

Это меня легко сбить с толку, но только не Данилу. Если надо, он не только на сто восемьдесят градусов повернется, но и на все триста шестьдесят.

– Это, смотря как идти, если вперед – тогда да; а если назад – тогда нет.

– Чего нет? – бабушка начинала сердиться. – Мы уже на складе побывали, там сказали, что столик вам поменяли, и вы ушли.

– Правильно вам сказали. Вот мы со склада и идем, – уверенно завил Данила.

Дед засмеялся.

– И куда же вы теперь идете? – голос у бабушки стал грозный, грозный. Она доглядела, что ножка у столика сломана, и Данила водит ее за нос.

– Куда мы Макс идем? – спросил у меня Данила.

Я не успел ответить, потому что откуда-то сбоку неожиданно появилась Настя. Любимица бабушки, она тут же моментально, рассеяла надвигавшуюся на нас с Данилой грозу. Да хитро как. Самым невинным голоском, она чуть ли не пропела:

– Данила всю дорогу рассказывал, что вы такой славный гарнитур купили, «Королева Марго» называется. Здравствуйте! Вот бы на него одним глазком глянуть, а то он его так расписывал, так расписывал.

Бабушка прямо на глазах расцвела и благодарно посмотрела на Данилу.

– Здравствуй Настенька, моя ласточка! Так и говорил?

– Да…а! Еще говорил, что один два торта умял, и что вы ему сегодня тоже обещали испечь торт «Наполеон».

Дед с удивлением посмотрел на бабушку.

– Ты ж вроде сегодня затеваться не собиралась.

– Для такого человека…

– Я и на вареники согласен, – сразу понизил планку требований мой дружок.

А дед вопросительно посмотрел на меня и шепотом спросил:

– С велосипеда, что ли упали?

– Это я виновата, – смело заявила Настя, – тормоза отказали.

Данила, как собака, почуяв, что сейчас безнаказанно можно поживиться костью, постарался успокоить бабушку.

– Мой близкий друг Лупиконь, когда я ему завтра с утра принесу этот столик, обещал сразу мне его отремонтировать, вот и пропуск мне подписал сразу.

Данила полез в карман и вытащил ту бумажку, что ему выписали на проходной. На ней действительно крупным шрифтом сверху было напечатано «пропуск». Ни бабушка, ни дед, не удосужились проверить срок годности пропуска, а Данила поспешно сунул его обратно в карман.

– Нет уж, дед сам завтра сходит, – не согласилась с Данилой бабушка.

Настя и тут пришла нам на выручку.

– Да, вы Нина Николаевна, не беспокойтесь. Я с ними сама пойду, они у меня его больше не сломают.