Ведро, тряпка и немного криминала

Вот тут я, кстати, согласна с Вадимом. Уверена, трупы произведут фурор. Эх, жаль, что я в своё время не пошла на юриста (это вовсе не значит, что мне нравятся убийства, просто понравилось расследовать). Работала бы сейчас в полиции, ловила бы преступников… глядишь, и в тюрьму бы не села. Хотя как знать.

Ну ладно, сделаного не воротишь, а на второе высшее у меня пока денег нет. Чисто в теории можно было бы взять кредит… то-то в банке повеселятся. Хм… пожалуй, отложим эту интересную мысль до лучших времён. Хотя Вадим говорит, что у него на курсе учится женщина в возрасте, и ничего. Нормально учится, кстати. И тоже второе высшее. В общем, надо подумать…

Фёдор Иванович, кстати, воспринял визит физика чуть ли не как личное оскорбление и с того дня постоянно настаивает на том, чтобы я подала на реабилитацию. С ментом, ну, тем, зелёноглазым следаком, он договорился, и тот не против. А физика, говорит Хучик, всё равно не посадят, прекратят дело по истечению сроков давности. Но мне, если честно, всё равно не очень хочется опять в это ввязываться. Перспективы получить какую-то компенсацию за незаконное осуждение довольно туманны, зато седых волос у меня прибавится, это точно. Мне кажется, оно того не стоит.

Зараза Хучик, конечно, продолжает настаивать, но я рассчитываю на то, что вскоре ему надоест со мной возиться. По моим подсчётам, он должен забыть о бестолковой уборщице вскоре после окончания следствия. Не то чтобы я имела что-нибудь против Хучика, просто едва ли ему не дают покоя лавры полковника Дегтярёва. Уверена, что когда Катьку закроют в тюрьму, а материалы уголовного дела положат на полку, следак перестанет появляться в моей жизни.

Хотя сейчас он присутствует в ней даже с избытком. На той неделе он заходил, неделю назад заходил, а сейчас, напротив, я пришла в Следственный комитет, чтобы поучаствовать в интересном мероприятии под названием «перекрёстный допрос». Сижу на скамеечке, жду, пока привезут Катьку. Из-за меня бывшую подругу посадили под стражу, хотя могли бы оставить дома, под подпиской о невыезде или под домашним арестом.

То есть не совсем из-за меня… судья колебался, но менты убедили его тем аргументом, что Катька дважды покушалась на мою жизнь, и не стоит давать ей возможность доделать начатое.

Мне, если честно, не верилось, что Катька реально могла бы… доделать это самое, начатое. Я даже попеняла Хучику за свирепость. Но теперь, когда она проходит по коридору в окружении конвойных, недобро щурит глаза и бросает: «Явилась, кумушка!», как-то даже и верится. Просто потому, что мне повезло больше, чем ей.

И мне остаётся только обиженно проворчать:

— А когда ты угрожала мне ножом, я тебя кумушкой не обзывала!..

Бывшая подруга не успевает ответить — ухмыляющийся конвой заводит её в кабинет. Просачиваюсь следом, повинуясь команде высунувшегося мента.

Озираюсь по сторонам, изучаю обстановку. Перекрёстный допрос проходит в другом кабинете — в обиталище Хучика элементарно не влезло бы столько народу. Я, мент, Вадим, Катька, двое её конвойных и государственный адвокат — молоденькая девушка с объёмными формами. Последняя очень старается сохранять нейтральное доброжелательное выражение лица, но иногда сквозь маску становится видно, что она в лёгком шоке. Ещё бы! Зелёной адвокатессе хорошо бы потренироваться на чём-нибудь мелком — кражах, угонах, мошенничествах — а не сразу переходить к нашему кровавому делу. Тут одни фотографии чего стоят!..

Устраиваясь поудобнее на жестком, неудобном стуле, я слышу, как Вадим потихоньку говорит Хучику:

— Сейчас будет шоу…

Я с ним почему-то согласна. Мы с Катькой легко превратим любое следственное действие в балаган.

Правда, сначала всё идёт тихо-мирно: Катерина спокойно рассказывает, как познакомилась с Костылёвым — за небольшую мзду он попросил её провести его в школу. Конечно, о цели визита он ничего не сказал. Потом, опять-таки по указке Костылёва, ей пришлось подсыпать Галине сердечного средства. Сообщник уверял, что дозировка совсем небольшая, она не убьёт, а всего лишь отправит уборщицу на больничную койку…

Когда Катька начинает втирать, будто бы Костылёв велел ей организовать нападение на «бестолковую Марину, которая лазает по школе и явно что-то вынюхивает», я не выдерживаю:

— Ври больше! Он про меня и понятия не имел!

— Я не хотела тебя убивать! — шипит экс-подруга. — Думала, попадёшь в больницу и перестанешь лезть куда не следует!

Не знаю, не знаю, мне кажется, Катька как раз и сдала меня Костылёву. После чего он и выдал ей денег на «решение проблемы».

Кстати, Хучику удалось найти тех придурков, которых «подруга» наняла для нападения на мою скромную персону. Мужики уверяют, что Катька, демонически кутаясь в коричневое пальто, показала им моё фото и попросила «почикать её». Дословно. Про убийство вроде как речь не шла, но если бы я истекла кровью или утонула в луже, школьному персоналу пришлось бы скидываться на гроб.