«Веду бой!» 2012. Вторая Великая Отечественная

— Майор сил особого назначения ГРУ Перевалов. Направлен к вам штабом Западного фронта для налаживания связи и координации действий. Со мной группа из пяти человек. Вы, товарищ генерал-майор, прикажите, пожалуйста, своему начкару не дергаться, тогда я его отпущу и пистолетик отдам. А он пусть своим прикажет оружие опустить, а то там все нервничают, на улице (Перевалов кивнул куда-то себе за плечо), того и гляди, перестрелку устроят. Нехорошо получится, нам еще вместе с фрицами воевать.

— С кем, с кем?

— С фрицами. Ну, немцев так обычно называют. Так прикажете?

Голубев только теперь обратил внимание на то, что правая рука старлея завернута за спину и, видимо, взята «на болевой».

— Отпускайте… А ты — командуй не стрелять, но сохранять бдительность. И вообще, Ходоренко, — генерал зло зыркнул на начальника охраны, — я с тобой еще потом разберусь… Как так, прямо в расположении… — Он повернулся к «кикиморе»: — У вас есть пакет?

— Так точно! — Перевалов одним движением ловко швырнул Ходоренко «ТТ», обойму, затем лихо козырнул и вытащил из-за пазухи закутанный в прозрачную пленку желтый конверт из вощеной бумаги. — А старлея своего вы не ругайте, товарищ генерал-майор. Нас такому специально учат, а вот пехоту — нет, так что против лома нет приема. Службу ваши люди по Уставу несли.

— По Уставу, понимаешь… — проворчал Голубев, недоуменно разглядывая упаковку пакета.

— Это полиэтилен, от влаги. Вы его просто порвите, — перехватил генеральский взгляд Перевалов.

Понятней Голубеву не стало, но он, поковырявшись, все-таки разорвал пленку, сломал сургучные печати и вытащил листок бумаги. Фантасмагория продолжалась… Документ был отпечатан на ослепительно-белой гладкой бумаге, причем текст выглядел отпечатанным в типографии. В общем, ничего общего с привычными штабными документами. И никакой директивы там тоже не было — просто подтверждались полномочия майора Перевалова. Но самое главное, на бумаге не было знакомых подписей командующего фронтом Павлова или начальника штаба, коллеги по академии Фрунзе, генерал-майора Климовских. На ней вообще не стояло ни одной знакомой Голубеву фамилии. Вместо этого под текстом подписались «командующий войсками западного направления объединенных сил ОДКБ генерал-полковник ВС РФ Постников А. Н.» и «начальник штаба западного направления генерал-майор ВС РБ Потапенко С. В.», причем ни фамилии, ни должности не говорили командарму абсолютно ничего. Что это за «объединенные силы ОДКБ», что такое ВСРФ и ВСРБ? Может быть, это все же какая-то чудовищная провокация немцев и пора доставать пистолет?

— Скажите, а почему это ко мне человека от Филиппа Ивановича прислали?

И тут Перевалов рубанул сплеча:

— В моем мире ГРУ Генштаба командует генерал-полковник Шляхтуров. А Филипп Иванович Голиков ушел на пенсию в 1952-м, в звании Маршала Советского Союза, и умер в восьмидесятом году. Кстати, он осенью сорок первого под Рязанью десятую армию по новой формировал.

В глазах генерал-майора потемнело, и он со всей немалой силы грохнул по дощатому столу пудовым кулаком:

— В моем мире? В каком таком «твоем» мире, майор, или кто ты там есть? Что все это, черт возьми, значит?

— Это долгий разговор, товарищ генерал-майор. Но если коротко — то в три утра двадцать шестого октября две тысячи десятого года в результате природной катастрофы территория стран, возникших на месте СССР, была переброшена в двадцать второе июня сорок первого года. Это — факт. Куда при этом девался Советский Союз года… — я не знаю. Полагаю, и наши академики тоже пока не знают. Да… И что там теперь происходит в десятом году, тоже никому не известно. Ваши войска и Белостокская область — единственный кусочек того СССР, поскольку в сорок пятом область была возвращена Народной Польше. Сразу скажу: в моем мире война началась так же тяжело, приграничное сражение было проиграно, и РККА отступала до Москвы и Волги. Но окончилась война в Берлине. Ну а сейчас ситуация тоже довольно сложная. Вы-то к войне готовились, а у нас был мир, серьезных противников на границах просто не было, так что удар вермахта получился не просто внезапным, а абсолютно внезапным. Но — воюем, все же за семь десятков лет техника серьезно вперед шагнула, вот и пытаемся этот фактор использовать. Впрочем, подробно поговорить можно и потом, сейчас у нас мало времени, — майор сдвинул рукав маскировочного костюма, откинул клапан и посмотрел на часы. — Через тридцать семь минут в зону войдет летающий КП, и можно будет связаться со штабом. Для этого нужно развернуть нашу технику. Прикажете прямо здесь разворачиваться или какое-то место по соседству выделите?

Неожиданно Голубев понял, что все это — правда. Придумывать настолько невероятную историю никто не стал бы, и про «возникшие на месте СССР страны» враг тоже не стал бы говорить… Но сразу поверить во все это и принять эту правду — тоже было просто невозможно, и он продолжал сверлить взглядом стоявшего перед ним по стойке «смирно» «лешего».

— Технику развернуть, говоришь? А если ты на нас немецкую авиацию наведешь?