Ведун

И так мне захотелось, несмотря ни на что, прервать свой нудный бег к очистительному Нечто и оказаться в том ночном лесу. Попытался дернуться. Как это ни странно, получилось немного приблизиться к начавшему закрываться окошку в реальный мир. Задергался активнее, едва успел до него дотянуться и, самое главное, проскользнуть внутрь.

В следующий момент ощутил невыносимую боль во всем теле. Боль реального человеческого организма, основательно потрепанного, вдобавок промороженного едва ли не до костей. И не мудрено — одет не по погоде: легкие штанишки и рубаха, а ноги и вовсе босы. Теперь мне понятно, почему душа прежнего хозяина покинула эту бренную оболочку. Плевать, если тело приняло новую сущность, значит, оно еще живо и способно к функционированию. Пожалуй, о нём следует немедленно позаботиться, еще пара минут пытки холодом и болью, и та же участь ожидает меня.

Холодно, ночь, лес, снег не глубокий, передвигаться особо не мешает. Единственное спасение двигаться к неяркому пятнышку света. Из-за жуткой боли я на какое-то время потерял способность мыслить. Действовал исключительно на рефлексах. Не понял, как оказался у низенькой дверцы в неказистую бревенчатую избушку, из окна которой лился на улицу тот самый тусклый свет.

Хотел сильно постучать в дощатую дверь кулаками, но получилось как-то не очень убедительно. Впрочем, меня услышали. Дверь распахнулась. Мне навстречу вырвался клуб пара. Пахнуло теплом, слегка спертым домашним духом и запахом чего-то съедобного. В следующий момент мозг отключился, и сознание провалилось в блаженное беспамятство.

Глава 1

На память обычно не сетовал,
Хоть в ней и премного всего,
Я вспомнил сегодня про этого…
Ну, этого… Как там его?

А. Кукушкин.

Пробуждение стало не самым приятным для меня моментом. Такое ощущение, что тело долго находилось в работающей бетономешалке, затем его долгое время держали в жидком азоте, после чего расколошматили посредством механического кузнечного молота, в конечном итоге собрали разрозненные кусочки и склеили абы как. Тупая ноющая боль во всем организме и острая боль в правом боку, общая слабость и гнетущее чувство чего-то очень важного для меня, утерянного навсегда.

Сил не хватало даже для того, чтобы распахнуть веки и осмотреться. Уши воспринимают какой-то невнятный шум из которого вычленить что-либо членораздельное мешает общее ослабленное состояние. Хотел пошевелить руками, организм будто огнем обдало. Кажется, я застонал, может и вскрикнул — не могу точно сказать.

Как результат неразборчивое «бу-бу-бу» переместилось ближе ко мне. Как ни старался, ничего не мог понять из этого навязчивого бубнежа. По лицу прошлось что-то мокрое, губы также оросило влагой и немного затекло в рот, проглотил, но вкуса не ощутил. Все означенные действия отняли у меня остатки сил, и я вновь погрузился в мрачную тьму беспамятства.

Второе возвращение в реальность было немногим легче. Общая боль притупилась, хоть и чувствовал себя совершенно обессиленным. На этот раз мне удалось приоткрыть глаза. В помещении, где я находился, царил беспросветный мрак. Пришлось вынужденно отказаться от зрительного восприятия и перейти к анализу осязательных, слуховых и обонятельных ощущений.

Лежу без одежды на чем-то вроде матраса в меру мягком, пахнущем сеном. Голова покоится на подушке, набитой все тем же душистым сеном. Сверху на мне что-то лохматое, довольно тяжелое, запах маминой каракулевой шубки из далекого детства. Так, и с этим разобрался, скорее всего, овчина, ну или какой иной мех.

Прислушался. Где-то наверху в печной трубе завывает ветер. Откуда мне известно про печную трубу? Так мои дедушка с бабушкой по отцовой линии проживали в деревне и регулярно забирали меня на лето к себе, предоставляя возможность моим родителям беспрепятственно клепать мне сначала братика, а потом и сестренку. Вот у них в бревенчатой избе пятистенке была печь, точнее две печки. Одна в белой (жилой) части исключительно для тепла с лежанкой, заваленной овчинными тулупами. Другая на кухне огромная конструкция с темным мрачным горнилом, закрываемым металлической заслонкой и специальным топочным отделением с набором колец, регулирующих силу пламени. Мне казалось, залезь я на нее и скомандуй «По щучьему велению, по моему хотению…» и так далее по теме, и эта дымящая трубой махина подчинится моей воле и поедет, нет не во дворец к какому-нибудь царю за прекрасной царевной (девчонки тогда меня еще не интересовали), а на зависть всем деревенским обитателям помчит по центральной улице. Вообще-то повседневно пищу готовили на сжиженном баллонном газе. Кухонная печь использовалась для выпечки разного рода пирогов, варки и томления вкуснейших щей из кислой капусты, а также тыквенной каши с пшеном изюмом и еще чем-то вкусным. У-ух! Пальчики оближешь. Так вот, часто в ветреную погоду наши печные трубы издавали подобные звуки, будто переговаривались друг с другом.