Ведун

В верхней части каждого бревна просверлил сквозное диаметральное отверстие. Работал кривой загогулиной, именуемой коловорот с цанговым зажимом сверла. Перьевое сверло диаметром миллиметров тридцать, нашлось в упомянутом выше деревянном ящике, оставленном неведомым работягой. Начал сверлить и вспомнил бородатый анекдот про этот инструмент:

Муж приходит вечером с работы злой и недовольный:

— Марья, я Игнашку присылал, почему не дала ему коловорот?!

— Как не дала! — встрепенулась баба, — Дала в точности, как ты велел, только не коло ворот, там холодно и народ ходит, а в сарае.

Не знаю почему, но незамысловатый и, в общем-то несмешной, анекдот меня сейчас здорово позабавил. Вращаю ручку этого самого «коло ворота», мысленно смакую жизненную ситуацию и ржу во весь голос как конь педальный. В таких случаях говорят: «смешинка в рот попала».

На мой задорный смех прискакал кот Сидор и поинтересовался, по какому поводу кипеш. Все осмотрел, даже понюхал. Густой дегтярный запах не пришёлся по вкусу лохматому. Чихнул, осуждающе посмотрел на меня, мол, ничего такого смешного не усматриваю и мухой покинул территорию грандиозной стройки.

По готовности поместил бревна в предназначенные для них ямы. Забутил немного внизу и прикопал, чтобы стояли и не падали. Далее с помощью небольшой лестницы залез на верхотиуру, просунул в просверленные отверстия перекладину, установил массивные шайбы, сверху накрутил гайки, которые затянул заимствованным на время у кузнеца ключом не до упора. Первое бревно, забутил собранными в овраге обломками доломита и землей, все тщательно утрамбовывал толстым дрыном, не забывая постоянно контролировать вертикаль по отвесу. То же самое проделал со второй стойкой турника. Убедившись, что бревна не шатаются, затянул до упора обе гайки, таким образом, чтобы зубцы приваренных к грифу стопорных пластин до основания впились в древесину. Резьбовое соединение надежно законтрил дополнительными гайками. Всё, турник готов. От осознания грандиозности проделанного неожиданно для себя запел:

— Мы кузнецы, и дух наш молод,
Куем мы к счастию ключи!
Вздымайся выше, наш тяжкий молот,
В стальную грудь сильней стучи, стучи, стучи!

— Откель такая песня знатная, Андрюша? — подала голос с крыльца Егоровна. Я и не заметил, как, старушка вышла из дома. Клиентура что ль на сегодня закончилась? — И что это за конструляцию ты сварганил?

— Да я и не знаю эту песню, так куплет где-то подслушал. А насчет, как ты её называешь, «конструляции», я лучше покажу.

Ловко вскарабкавшись по одной из стоек, я повис на перекладине. Для начала пару раз подтянулся. Потом лихо изобразил подъем переворотом и выход силой на обе руки. Наконец сделал стойку на руках прям на перекладине и, отправив тело в свободный полет, крутанул несколько раз солнышко. Прямо самого жуть берет, каким сильным и ловким я стал в последнее время, разумеется, для своего возраста. Хотя вряд ли в ближайших окрестностях сыщется кто-либо, способный повторить то, что я только что продемонстрировал на глазах испуганной и одновременно восхищенной бабушки. Чтобы не нервировать Егоровну, соскоком сальто делать не стал, просто повис, а потом спрыгнул с турника.

— Ловко, — немного успокоившись, молвила пожилая женщина, — совсем как мой Васенька. Токо тот в седле всякие чудеса показывал, то на полном скаку через брюхо лошадки снизу пролезет, то прям ногами встанет ей на спину, да еще коленца выдаст. Лихой мущина был супружник мой покойный Василий Дормидонтович Третьяков. — И тут же снова разволновалась, даже слезу пустила.

Интересно. Раньше Егоровна при мне ни разу не упоминала ни о каких мужьях. Похоже, своей лихостью я пробудил у неё какие-то очень потаенные личные воспоминания.

Подойдя к старушке, я нежно приобнял её.

— Расскажи, мне интересно, может и тебе полегчает.

Василиса Егоровна села на ступеньку крыльца. Я пристроился напротив, прямо на земле, чтобы видеть лицо женщины.