Ведун

Хольмганг – поединок викингов, букв. «поход на остров», от обычая сходиться в единоборстве на маленьком островке.

Хоробр – доблестный воин. Позже вытеснено словом «богатырь».

Хоромина – помещение, изба, дом.

Чадь – первоначально «дети», «младшие члены рода» (ср. «домочадцы»). В дальнейшем – члены дружины, ибо все воины считались «детьми» по отношению к вождю (см. князь).

Чермный – тёмно-красный, цвета спёкшейся крови. Наряду с белым это был цвет траура у древних славян.

Чернавка – служанка.

Чернобог – один из тёмных Богов древних славян, в особенности – западных.

Шхеры – небольшие, обычно скалистые острова вблизи материка, разделённые извилистыми проливами. Очень характерны для норвежского побережья. Плавание в шхерах требует большого искусства и знания местности.

Щур, или чур – умерший, почитаемый предок (ср. слово «пращур»). Таким образом, «чур меня!» буквально означает – «храни меня, предок!».

Эгир – в древнескандинавской мифологии подводный великан, персонификация океанской стихии. Жена Эгира – великанша Ран – собирала в свою сеть утонувших в море.

Ярила – в славянской мифологии Бог плодородия, размножения, физической любви.

Ярл – в древней Скандинавии первый после конунга титул, аналогичный славянскому «боярину».

Ярус – род перемёта, морская рыболовная снасть. Использовался на глубинах до 150 метров, мог достигать сотен метров длины и имел многие десятки крючков.

Ясень мечей, куст шлемов… – кеннинги воина.

Об авторе

Я считаю, что на интересных людей мне везёт, но самой замечательной и необычной личностью, с которой меня свела судьба, безусловно, была и остаётся Мария Семёнова.

Случилось всё так.

В Литературное объединение при Детгизе, которое вёл Валерий Михайлович Воскобойников, ходила скромная и неприметная особа: синие брючки, волосы завязаны в хвостик. Обычная среднестатистическая студентка. Иногда, глядя на неё, остальные начинающие писатели задавались недоумённым вопросом: «И что она там пишет?» Звали её тоже совершенно обычно – Маша.

И вот в один прекрасный день до Маши дошла очередь читать свои произведения. И оказалось, что читать она будет не стихи и не сказки для малышей, а отрывки из большого исторического полотна. Действие романа происходило аж в девятом веке. Оставалось только скептически пожать плечами.

Маша начала читать… Не знаю, как там другие, а я обомлела. Я и представить себе не могла, что с нами на ЛИТО ходит такой могучий талант. А ведь Маше тогда было чуть за двадцать.

И пошло. Из-под пера Марии Семёновой стали выходить всё новые и новые произведения, где рассказывалось о скандинавских конунгах и могучих диких берсерках, о смелых и благородных мореплавателях, плывущих на кораблях-драккарах к неведомым берегам, о славянских князьях, о дружинниках и простолюдинах. И перед читателем, как живой, встал чудесный и неведомый мир девятого века.

И, главное, этот мир был настолько реальным, настолько осязаемым, что каждому, кто читал произведения Семёновой, становилось совершенно очевидно, что там всё правда, от первого до последнего слова. И если герой вешал что-то на деревянный гвоздь, значит, гвоздь этот имел место и был вбит там и так, как это написано у Марии Семёновой.

Всё это казалось настолько непостижимым, что можно было всерьёз уверовать в переселение душ или в существование машины времени.

Лично я склоняюсь ко второму из этих предположений. Потому что Маша, если бы захотела, безусловно, без труда собрала бы машину времени. Лишь бы нашлись нужные детали на радиотолчках, где она давно уже стала завсегдатаем.

Однажды после того, как закончилось очередное заседание нашего ЛИТО, Маша с гордостью показала мне две непонятные штуки: тонкие пластинки, усеянные металлическими точками. «Платы», – произнесла. Это слово мне тоже ничего не говорило, и мне оставалось лишь недоумённо покачать головой.

Оказалось, Маша в этот период была занята сборкой компьютера. И она собрала его и стала первой среди всех моих знакомых обладательницей домашнего компьютера. Это произошло ещё в те незапамятные времена, когда люди с трудом понимали, что такое компьютер, – одни путали его с калькулятором, а другие называли его ЭВМ и считали, что он занимает целую комнату.

А вот Маша собрала компьютер своими руками. Мало того, найдя где-то, чуть ли не на помойке, пишущую машинку «Консул», она «присобачила» её к компьютеру так, что машинка начала печатать сама собой. Все только диву давались, смотря, как «Консул» послушно и деловито выстукивает страницу за несколько минут, да не как-нибудь, а с аккуратно выровненным правым полем!

(Замечу мимоходом, что чудеса современной техники помогали воссоздавать жизнь девятого века.)

Так что я очень подозреваю, что в тайне ото всех Маша собрала-таки из деталей и машину времени.