Ведун Сар

— Я понимаю твои чувства, комит, — печально вздохнул Дидий. — Тем более что сиятельного Ореста убили на моих глазах. Но ведь убил его не варвар Сар, а римский патрикий Марк. А у последнего были для этого серьезные основания. Вам это хорошо известно, патрикии. Что же до варваров, правящих Римом, то возникает резонный вопрос: а кто правит вами, уважаемые византийцы? Если мне не изменяет память, то божественный Зинон родом не из ромейских патрикиев. И чем же, скажите, наш варвар хуже вашего?

— Божественный Зинон — истинный христианин, — пыхнул гневом Пергамий.

— Я тоже не язычник, — обиделся Дидий. — И никто ни мне, ни моим единоверцам не мешает поклоняться Христу. В Италии не разрушено и не осквернено ни единого храма. В этом смысле правитель Сар куда терпимее Гусирекса, который, как вам известно, преследовал в Африке христиан. Но князь Верен был ведуном Чернобога, а князь Сар приверженец Белобога.

— А какая разница, сенатор, оба они язычники, оба враги Христа? — спросил заинтересованный Феофилакт.

— Нет, — покачал головой Дидий. — Про Гусирекса не скажу, но князь Сар Христу не враг. Он посетил храм, простояв всю службу, и издал эдикт, разрешающий почитать Христа как сына бога и ярмана.

— Но ведь это ересь! — вскричал Пергамий. — Христос не ярман, он Бог и сын Бога.

— Ну, ересь, — поморщился Дидий. — А разве император Валент не был еретиком? А разве император Юлиан не приносил жертвы Юпитеру?

— Когда это было, — махнул рукой Пергамий.

— Так ведь ста лет еще не прошло, — пожал плечами Дидий. — Да что там императоры! Вспомните патриарха Нестория, который пятьдесят лет тому назад был обвинен в ереси и изгнан из Константинополя. Да разве ж он один! Многие иерархи церкви до сих пор колеблются, как былинки на ветру. А чернь и у вас, и у нас как участвовала в языческих мистериях, так и продолжает это делать, несмотря на все указы и запреты.

— Ты мне лучше скажи, сенатор, куда вы внука моего дели? — зло выдохнул Пергамий. — А о вере мы с тобой потом поговорим.

— Жив Ромул, — твердо сказал Дидий. — Голову тебе на отсечение даю, патрикий. По Риму слух прошел, что юного императора сослали на остров Крит, но это неправда. Я точно знаю, что сиятельный Марк увез его с собой. Был он у меня перед отъездом. Сказал, что заберет сына Ореста с собой. Договор они заключили с Саром: Марк ему Рим отдаст, а тот сохранит жизнь Ромулу. Вот так, патрикии. Есть, оказывается, на этом свете люди, которым жизнь ребенка дороже власти над империей. Странный он человек, этот Марк, но честный.

— Почему он мне внука не отдал?! — вскричал Пергамий.

— Так ведь убили бы его, патрикий, — рассердился Дидий. — И здесь убили бы, и на Крите. Не нужен он живым ни Сару, ни Зинону. Глазом бы моргнули — и нет ребенка.

— Сенатор прав, — тихо сказал Феофилакт. — Пусть юному Ромулу улыбнется удача подальше от наших мест.

Божественный Зинон пребывал в скверном состоянии духа. Лекарь Евстафий очень опасался разлития желчи в стареющем теле императора, а потому настоятельно советовал комиту агентов не огорчать Зинона дурными вестями. К сожалению, у Анастасия все вести были хоть и важными, но не слишком обнадеживающими, и скрывать их от правителя он просто не имел права. Зинон все-таки поднялся с ложа, облачился в просторную тунику и присел к столу. Есть он не стал, но кубок осушил одним глотком. Собственно, нынешнее болезненное состояние императора явилось следствием вчерашнего загула, а потому оставалась надежда, что к Зинону вернется с течением времени хорошее настроение. И, надо сказать, расчет Анастасия оправдался. Выпитое вино благотворно подействовало на исаврийца, он наконец-то мог не только говорить, но и соображать.

— А зачем Сару понадобилось присылать мне инсигнии римских императоров? — удивленно посмотрел на комита Зинон.

— Видимо, варвар считает, что они больше не понадобятся ни ему, ни Риму, — печально вздохнул Анастасий.

— Почему?

— Потому, что в Риме больше не будет императоров.

— А кто будет? — тупо уставился на кувшин с вином страдающий с похмелья император.

— Ярман Констанций, сын Белобога, которому Сар передаст всю полноту власти, как только тому исполнится двадцать один год. По моим сведениям, полученным из надежных источников, этот Констанций действительно является внуком божественного Валентиниана.

— Ничего не понимаю, — покачал головой Зинон. — Почему Сар сам не хочет стать императором?

— Потому что он верховный жрец Белобога, так, во всяком случае, утверждает сенатор Дидий. Став императором, Сар сразу же попал бы в зависимость от Римского Сената, Византии и христианской церкви, а он этого не хочет. Вернув тебе инсигнии, он тем самым подчеркнул, что Великий Рим пал и более никогда не возродится, а на его месте возникнет другая империя во главе с ярманом Констанцием.

— Империя варваров! — сжал кулаки Зинон.