Ведун Сар

— А при чем здесь мы? — возмутился Афраний. — Это ведь ты, комит, изменил империи, если верить письму.

— Ни Риму, ни божественному Авиту я не изменял, — спокойно возразил Орест. — Иначе на виселице сейчас болтался бы Майорин, а не рекс Ярый.

— Ты кому-то помешал, комит! — сообразил Дидий. — И я даже догадываюсь, кому именно.

— Я рад, что имею дело с проницательными людьми, — усмехнулся Орест. — Но рано или поздно подлог обнаружится, меня арестуют, и я вынужден буду, естественно под пытками, раскрыть изумленному Авиту всю правду о заговоре, зреющем у него под боком. И назвать имена соучастников. Вы догадываетесь, чьи это будут имена?

— Нет, — честно признался Дидий.

— Ваши, — подсказал ему любезный комит.

Наглость сына Литория повергла патрикиев в шок. Они долго смотрели друга на друга с изумлением. Ни тот, ни другой до этого мгновения даже не помышляли об участии в заговоре, тем более против своего благодетеля божественного Авита, щедро наделившего их не только высокими должностями, но и золотом.

— Но почему? — опомнился первым Афраний.

— Потому что именно вы двое участвовали вместе со мной в неудачной охоте на дукса Ратмира.

Дидий застонал и в отчаянии всплеснул руками. Мало того, что он потерял здоровье, преследуя врага империи, так его теперь пытаются обвинить в измене. Как вам это понравится? Орест просто сошел с ума, если надеется втянуть в свои грязные игры преданных императору патрикиев. А шантажистов Дидий не боится, он чист перед божественным Авитом и в делах, и в помыслах. Более того, он завтра откроет глаза императору на гнусные поступки комита агентов, не брезгующего мелкими кражами и подлогами.

— Мне очень жаль, высокородный Дидий, но божественный Авит тебе не поверит, — ласково улыбнулся разъяренному патрикию Орест. — Он ведь еще не забыл, кто провалил его поручение в Константинополе, а потом пытался очернить сиятельного Эмилия.

— Но это была случайность, — растерялся комит финансов. — Неудачное стечение обстоятельств.

— То есть ты, высокородный Дидий, не встречался в усадьбе Андриана с Ратмиром в тот самый вечер, когда там убивали несчастного Прокопия? И это не ты бежал вместе с дуксом из кровавой свары, устроенной по этому случаю? Не забывай, что свидетелем твоего странного поведения был Эгидий, ныне префект Галлии, и он, конечно, не замедлит поделиться константинопольскими впечатлениями со своим отцом.

Несчастного Дидия прошиб холодный пот. Самое страшное, что ухмыляющийся Орест ни единым словом не погрешил против истины. Комит финансов не был виноват ни в чем, но, при неудачном стечении обстоятельств, вполне мог претендовать на место у тяжелого весла в императорском флоте. И это в лучшем случае. Дидий затравленно глянул на Афрания, пытаясь найти в нем опору, но, увы, префект города Рима молчал.

— Не мне вас учить, патрикии, к каким средствам следует прибегать в таких случаях, — спокойно сказал Орест. — Но, дабы облегчить поиск, могу назвать вам имя следующего императора Великого Рима.

— Любопытно, — процедил сквозь зубы Афраний.

— Его зовут Либием Севером. Он молод и как две капли воды похож на своего отца, божественного Валентиниана.

— Будь ты проклят, Орест, — крикнул Дидий и в отчаянии рухнул на скамью.