Ведун Сар

Варенги и франки атаковали Лиссабон столь стремительно, что рекс Труан, возглавлявший гарнизон города, не успел изготовиться к обороне. Из десяти тысяч готов, находившихся в то время в Лиссабоне, уцелело чуть более тысячи человек, в спешке отступивших, чтобы не сказать бежавших, в стан рекса Тудора. Верховный вождь готов, уже успевший загнать в горные теснины свевов Миодрага и готовившийся нанести им последний решительный удар, был потрясен известием о появлении нового врага. К сожалению, ни сам рекс Труан, чудом уцелевший во время резни в Лиссабоне, ни его люди так и смогли объяснить взбешенному Тудору, откуда в Галисии взялись варенги и франки. Положение прояснилось, когда в готский стан прикатился помятым колобком нотарий Первика, назначенный верховным готским вождем управлять гражданской администрацией утерянного ныне города. Первика успел пообщаться с победителями, а потому куда лучше разобрался в ситуации, чем рекс Труан, придавленный тяжестью беды, внезапно обрушившейся на его плечи.

— Франки и варенги пришли морем. В сумерках три их галеры проскользнули в порт Лиссабона под видом торговых судов. Пираты захватили ворота, ведущие к морю, и впустили своих товарищей в город. Остальное ты знаешь, сиятельный Тудор. Судя по всему, у пиратов среди горожан были осведомители, указавшие им здания, где остановились на постой твои люди. Знали они и о виллах в пригороде, занятых готами. Меня их осведомленность не удивляет, учитывая статус человека, возглавляющего этот налет.

— О ком речь? — нахмурился Тудор.

— О дуксе Ратмире, — охотно пояснил Первика. — Его имя чаще всего упоминалось пиратами. Сам я дукса не видел, но успел поговорить с предводителем франков Ладорексом. Очень самоуверенный, чтобы не сказать наглый, молодой человек. Меч его буквально дымился от крови несчастных готов. Впрочем, немало твоих людей попало к пиратам в плен. Ладорекс утверждал, что более двух с половиной тысяч.

Тудор бросил на рекса Труана, проспавшего врага, злой взгляд, но от ругани воздержался. Судьба пленных готов сейчас волновала его больше всего. Конечно, уроженец Испании Первика волен называть людей, захвативших Лиссабон, пиратами, но верховный вождь готов очень хорошо понимал, что речь идет о мстителях. Говорил же он Майорину, что не следует казнить ярмана, но префект, ставший ныне соправителем божественного Авита, поступил по-своему. И вот теперь его упрямство может обернуться для готов большой бедой.

— Франки собираются казнить пленных? — спросил Тудор у Первики.

— Нет, — покачал головой нотарий. — Ладорекс сказал мне, что они готовы обменять твоих людей на пленных свевов, если таковые у тебя имеются. Более того, они готовы договориться с тобой, рекс Тудор, но только в том случае, если ты добром уйдешь из Галисии и вернешься в свою Аквитанию.

— Наглец, — процедил сквозь зубы Тудор. Под рукой у верховного вождя готов насчитывалось семнадцать тысяч пеших и две тысячи конных воинов. Этого было вполне достаточно, чтобы сбросить в море обнаглевших франков, численность которых, если верить Первике, не превышала пяти-семи тысяч. Надо быть уж слишком самоуверенным человеком, чтобы со столь малой армией бросать вызов сразу и готам, и римлянам. Правда, франки могли найти в Галисии союзников в лице разбитых, но не сдавшихся свевов. А таковых насчитывалось под началом рекса Миодрага не менее пяти тысяч человек. Но, даже объединив усилия, свевы и франки не сумеют собрать достаточно мощную армию, чтобы противостоять готам в Галисии.

— У них нет кавалерии, — высказал свое мнение рекс Ингер. — Вряд ли они рискнут высунуть нос за стены Лиссабона.

— Уже высунули, — разочаровал его Первика. — Я собственными глазами видел, как полыхали их галеры.

— Они сожгли свой флот! — поразился Ингер.

— И собрали едва ли не всех лошадей в окрестностях Лиссабона. Через пару дней, а может и раньше, они будут здесь, благородные вожди.

Стан рекса Тудора был хорошо укреплен. Готы далеко не всегда были ротозеями, которых можно легко захватить врасплох. Конечно, франкам повезло. Рекс Труан не ждал нападения с моря. Не ждал его и сам рекс Тудор. Готы никогда не ходили по морю, и в этом отношении сильно уступали вандалам и франкам. Но лучшими мореходами из всех племен, известных верховному вождю готов, были варенги, обитатели южного берега моря, которого в их честь называли Варяжским. А если верить Труану среди пиратов, атаковавших Лиссабон, именно варенги составляли большинство.

— Зато варенги никудышные наездники, — попытался утешить Тудора рекс Ингер.

— Чего не скажешь об антрусах, — угрюмо бросил Труан. — Я бы встретил пиратов в чистом поле, Тудор, не дав им возможности соединиться со свевами.

— У тебя была возможность отличиться, рекс, — презрительно бросил Тудор. — Позволь теперь мне самому принять решение.