Ведун Сар

— Спасайте ребенка! — услышал он истошный крик сенатора Скрибония, а следом раздался детский плач. Дидий дернулся вперед, открыл глаза и сразу же понял, что опоздал. Детский плач оборвался под ударом тяжелого меча, а пучеглазый Скрибоний медленно сползал по стене, прижимая к груди тело уже мертвого ребенка. Кровь потоками струилась по мраморному полу, клибонариев в атриуме было уже более пяти десятков, и они с остервенением рубили безоружных людей. Марк Север медленно отступал вверх по лестнице, придерживая левой рукой обезумевшую Алипию, дочь несчастного Антемия, а правой, вооруженной мечом, сдерживая натиск своих многочисленных врагов. Возможно, корректор Глицерий целил в Марка, но пущенный его рукой дротик угодил в дочь императора. Алипия вскрикнула и осела на ступени мраморной лестницы. Кровь тоненькой струйкой потекла из ее приоткрывшегося рта. Не в силах вынести этого жуткого зрелища Дидий закричал и тем, возможно, отвлек внимание клибонариев от загнанной ими жертвы. Магистр Марк взревел раненым зверем и прыгнул со ступеней мраморной лестницы прямо в центр атриума. Глицерий уцелел чудом, меч Севера всего лишь рассек ему щеку, зато клибонарию, стоявшему рядом с корректором, повезло гораздо меньше, он хрюкнул рассеченным горлом и закачался из стороны в сторону. Но прежде чем он упал бездыханным, Марк в несколько гигантских шагов преодолел расстояние, отделяющего его от окна. Дидий, увидев перекошенное ненавистью лицо магистра конницы, шарахнулся в сторону, поскользнулся в луже крови и опрокинулся на спину, больно при этом ударившись затылком о пол. В себя он пришел от воплей корректора Глицерия, бесновавшегося у окна:

— Держите его! Держите Севера!

Дидий с трудом поднялся и побрел к выходу на подрагивающих от прихлынувшей слабости ногах. На крыльце его вырвало. Комит с трудом спустился с крыльца и рухнул под ноги Афрания, как раз в это мгновение слезающего с коня.

Очнулся он в своей постели. На какой-то миг ему даже показалось, что он видел всего лишь кошмарный сон, однако торжествующая улыбка на губах склонившегося над ним Афрания лишила комита этой последней надежды. Дидию оставалось только сойти с ума или умереть, чтобы избавиться от детского плача, звучащего в его ушах.

— Победа, комит! — вскричал Афраний. — Да здравствует император Олибрий! Да сгинут все наши враги! Впрочем, они уже сгинули.

Бывший, а теперь, наверное, нынешний префект города Рима был смертельно пьян. Причем, если верить чудовищно распухшему лицу, уже не первый день. Дидий с трудом поднялся с ложа, при помощи подоспевшего Паулина, и медленно побрел прочь из комнаты, подальше от беснующегося Афрания.

— Вина мне, — хрипло бросил он хлопотавшим вокруг рабам. Кубок вынырнул словно бы ниоткуда. Дидий припал к нему потрескавшимися губами и осушил его в один миг. Алкоголь принес облегчение душе и вернул комиту способность мыслить. Последнее стало для него столь тяжким испытанием, что он едва не взвыл от подступившей к горлу тоски. Удержала его от безумия всего одна простая и ясная мысль, и он, ликуя, произнес ее вслух:

— А ведь Марк Север жив! Слышишь, Афраний, — жив!

— Поймаем, — ощерился префект Рима. — Никуда он не денется.

— Врешь! — вдруг завопил Дидий от внезапно прихлынувшего бешенства. — Врешь, Афраний.

— Вина ему! — закричал испуганно Афраний. — Да держите же его! Он сумасшедший.

— Зато ты покойник, префект, — неожиданно вынырнул из омута безумия Дидий. — Все мы покойники. Все.

Весть о смерти сиятельного Афрания хворающему Дидию принес сенатор Аппий, чудом уцелевший во время резни. Пережитое потрясение сказалось на здоровье несчастного Аппия, он беспрестанно подергивал головой, словно мул, отгоняющий надоедливых оводов. Зато глаза сенатора горели торжеством. Он ненавидел Афрания и не считал нужным этого скрывать, даже ради приличия. Впрочем, о каких приличиях можно говорить в нынешнее паскудное во всех отношениях время.

— Тело Афрания нашли в подвале дома Туррибия, куда он полез в поисках сиятельного Марка. По-моему, префект просто помешался. Оресту самому пришлось спускаться за ним в это дьявольское место, ибо никто из вагилов не желал рисковать жизнью и душой ради спасения своего начальника.

— Его убили или он умер сам?

— Не знаю, Дидий, — развел руками Аппий. — Ран на теле префекта не обнаружено, но ты бы видел его лицо! Это же маска ужаса! Похоже, он умер от страха. Если, конечно, в дело не вмешалась магия. Но в любом случае без сиятельного Марка здесь не обошлось. Теперь сын матроны Климентины будет с упорством безумца преследовать убийц своих родных. Я так и сказал Оресту. Ты бы видел его глаза в эту минуту. Он готов был убить меня на месте, но кругом стояли свидетели. А мне уже все равно, Дидий. Я потерял жену, а главное, я потерял надежду. Ничего уже не будет, комит. Рим пал под тяжестью собственных преступлений, а варвары здесь совершенно ни при чем.

Глава 5 Верина