Ведунья против короля

– А думать тебя не учили?! Или специально выбрали изо всех слуг самого тупого и услужливого? Так вот, чтобы поумнел, походи до заката немым и черным.

Темное облачко сгустилось над головой ошеломленного старичка и пролилось на него мелким, моросящим дождиком. Кожа и волосы, одежда и обувь, даже поднос, который он держал в руках, мгновенно стали цвета воронова крыла.

– Это… это наглость! – Король захлебнулся праведным гневом, но в следующий миг охнул и стиснул зубы, обнаружив, что уже не стоит на месте, а легко летит в свою спальню, словно гонимое ветром перышко.

– Это не наглость и не демонстрация силы или возможностей, – голос магистра снова был спокоен и ровен, – а единственный способ доказать вашему величеству, насколько вы заблуждаетесь, пытаясь обращаться с нами так же, как с вашим несчастным камердинером. Мы не ваши слуги и даже не гости. Здесь мы – свита, сопровождающая лорда Гарданта Тровенга, регента Онзирской княжны и правителя свободного княжества на ближайшие пять лет. И за ваше избавление от проклятия мы взялись по просьбе регента и его супруги, леди Андилианы Тровенг. Поэтому, пока мы не сочтем ваше величество полностью оправившимся, способным рассуждать здраво и спокойно, вы будете лежать в кровати, и никто, кроме нас, не имеет права прикасаться к вашим шрамам. Мы не желаем потом выслушивать упреки в неумении, если по вине некомпетентных личностей на вашей коже останутся некрасивые рубцы.

Эта нотация сопровождалась наглядными действиями. С короля, несмотря на сопротивление, сползли камзол и рубаха, а за ней и сапоги. Штаны королю маг оставил, зато примостил его величество вниз животом на рабочий стол, небрежно смахнув оттуда все бумаги и письменные принадлежности.

Легкий ветерок, которым магистр управлял мастерски, как живописец кистью, развязал неумелые узелки новых повязок и бережно скользнул между ними и телом пациента. Нарезанные из батистовых рубах лоскуты сползли с королевской спины как живые, открыв взору лекарей испещренную шрамами кожу, густо покрытую сероватым снадобьем.

Дилли с мужем и Литой, едва сообразив, чем собираются заняться их спутники, отошли подальше и устроились в стоявших у окна креслах.

И, стараясь даже не смотреть в сторону магов, все же внимательно прислушивались к их разговорам.

– Чем это намазаны раны? – возмущенно осведомился Варгус, осторожно снял на стеклянную лопаточку каплю мази и принюхался. – Ваше величество! Если вы не будете отвечать, исцеление растянется на неопределенное время.

– Почему же неопределенное? – едко ухмыльнулся Брэн. – Луны три вполне хватит.

– Вы не осмелитесь! – придушенно прошипел король.

– Вы же отважились игнорировать мнение старших магистров ковена, взяв на себя решение тех вопросов, в которых совершенно несведущи? – жестко прикрикнул Звен. – И даже не удосужились дождаться обычного осмотра или хотя бы спросить у нас как у ваших лекарей советов и рекомендаций.

– Мне с вами за сделанное рассчитаться бы, – желчно буркнул король. – Ну, допустим, замок у моря найду, еще все долги князя прощу, а там тысяч на пятьсот. Но больше не потяну.

– Я был прав, у вас есть возможность подслушивать наши разговоры, – устало произнес Тровенг, понимая, куда гнут маги. – Но насчет своих возможностей вы глубоко заблуждаетесь. Замок и долговые расписки имеются у короля, а вы пока для своих бывших подданных – не король, а самозванец. И если сейчас приплывете на пристань Эсмирта, то в лучшем случае станете узником. Но, боюсь, готовиться вам нужно к худшему. Ваш двойник вошел во вкус… или его кукловоды вошли, не это главное. Теперь трон придется отвоевывать, а без нашей помощи – это будет очень трудная и кровопролитная кампания. А мы не полезем во дворец напролом, не подготовив точный план и не просчитав всех тонкостей. Поэтому вашему величеству придется с нами договариваться, даже если это вам претит.

Король молчал, как и его камердинер, но магистры ждать не собирались.

– Так где ты взял эту мазь? – строго глянул на слугу Варгус. – Говори, я разрешаю.

– Мастон оставил, главный целитель, – всхлипнул старичок.

– Зачем?

– Мазать спину от опрелостей.

– Самозванец ваш Мастон, – презрительно фыркнул магистр. – Скупил у травниц самые дешевые мази и даже не удосужился выяснить, от чего они.

– Позволь, я гляну, – не выдержала Дилли и направилась к столу.

– Нет! – отчаянно закричал король. – Не подходи! Сидите там, а лучше подождите в другой комнате! Я прошу…

Последние слова Эршель прошептал с вымученной болью, и именно этот тихий, безнадежный шепот заставил ведунью остановиться.

– Ладно, – согласилась она, – мы выйдем. Лита, идем.

– Только ты уж тут не капризничай, – проворчала Чижик, направляясь к двери, и неожиданно для всех добавила: – И освободите этого старичка, не могу я на него такого смотреть.

– Хорошо, – согласился Звен, – раз ты просишь.

Что-то шепнул и отвернулся, а старый камердинер, обнаружив, что его руки обрели истинный цвет, всхлипнув, бросился за девчонкой, которую до этого момента считал самым ненужным и незначительным человеком в свите регента.