Ведуница (СИ)

   Волхв решил проводить девушку до заезжего двора, где она остановилась на пару ночей, пока хватало денег, выданных ещё в Виговце всем вырученным из неволи женщинам. Они шли через главный рынок, наполненный шумом от торговцев, зазывающих попробовать лучшие местные помидоры, самых жирных угрей и щук, самые сладкие ватрушки, свежевыжатый апельсиновый сок. На прилавках красовались только что завезенные из Ливеллии абрикосы, знаменитые лечебные травы из предгорий Айнах Ад"Дира, оленина из Ильгукка и даже такие редкости, как сушеная печень омгла с земель орков.

   Не прошло и пяти минут, как Снорре уже пожалел, что повёл девушку именно этим путём. Несмотря на вечерний час народу было очень много, и им было сложно протолкнуться к нужной улочке. Снорре взял Младу за руку, чтобы не потеряться, и она была не против.

   Неожиданно в мельтешении торговцев и покупателей мелькнуло знакомое лицо. Высоченный, седой, но ещё не старый торговец предлагал муку и свежеиспечённый хлеб. Крупные черты открытого лица и большой орлиный нос. Волхв присмотрелся. Не было сомнений.

   - Гуно! - крикнул радостно Снорре, узнав мельника, и замахал рукой. - Это Гуно, мой знакомый.

   Они начали пробиваться сквозь толпу в сторону прилавка с мукой. Снорре увидел, что Гуно тоже узнал его и с широкой улыбкой ждал, уперев руки в бока. Однако, по мере того, как они приближались, выражение лица мельника изменилось. Улыбка спала, а лицо будто окаменело. Оно просто перестало выражать что-либо. Гуно как будто не верил своим глазам, глядя через плечо Снорре. Волхв и девушка остановились напротив прилавка. Любопытствующая бойкая бабушка уже второй раз спрашивала, сколько просят за килограмм муки, а Гуно всё так и стоял, как будто увидел приведение.

   - Глухой что-ли? - снова крикнула бабка с корзинкой, а потом и вовсе махнула на него рукой. - А, будто муки не у кого в городе купить. Понаедут больные неизвесть откуда. Ишшо на рынок пускають.

   Снорре смутился. Проследил за взглядом Гуно и увидел Младу. Её глаза бегали из стороны в сторону. По лицу нельзя было понять, что произошло. Девушка будто не верила своим глазам и ждала, чтобы её разбудили или просто ущипнули, чтобы доказать, что это не сон.

   - Сияна, доченька моя! - Гуно неуклюже натолкнулся на прилавок, словно хотел пройти сквозь него. Потом наощупь обошел стойку с выложенными буханками тёплого хлеба, роняя краюхи на землю. Шагнул навстречу девушке и обнял своими здоровущими руками. Она же всё никак не могла опомниться. С опущенными руками она уткнулась Гуно в плечо, и только слёзы струились у неё из глаз, наполняя их прозрачной бирюзой.

   Этот момент Снорре запомнил на всю жизнь.

   Девушку звали Сияна. Её похитили больше двух лет назад, когда ей было семнадцать. Она вспомнила всё до последнего момента. Своё детство, уход матери, мельницу... Но последнее что она помнила - это как высоченная женщина с рыжими глазами просит её помочь донести корзину с продуктами до гостиного двора на окраине Медовых Зориц, в котором она, якобы, остановилась. Дальше Сиаяна как ни старалась, ничего не могла восстановить. Дальше было только пробуждение в тёмной и пахнущей сыростью хате на болотах несколько дней назад.

   Отец теперь не отпускал её из объятий. Его глаза часто увлажнялись. Всё не веря своему счастью, он то и дело брал дочь за плечи: "Дай на тебя посмотреть. Дай погляжу. Как же ты изменилась, Сиянушка. Ну ничего. Ничего. Теперь мы заживём. Помнишь нашу мельницу? А помнишь, как мы с тобой рыбу у заводи ловили? Теперь я тебя никому не отдам". Потом он обнимал волхва и в сотый раз благодарил его: "Снорре, что хочешь проси. Ты для меня жизнь мою вернул. Ты как сын мне теперь". И снова глаза его наполнялись теплом и влагой.

   На душе у Снорре разлилась необычная благодать которую он не чувствовал никогда ранее. Радость за нашедших друг друга по счастливой случайности отца и дочь наполняла его. Это было самой высокой наградой всего прошедшего предприятия. Волхв смотрел на них и мог только улыбаться в ответ на бесчисленные слова благодарности.

   Когда, наконец, эмоции улеглись, мельник свернул свой прилавок, и они направились в дом, где Гуно Манчак снимал комнату и часть склада у своего давнего друга.

   - Так что же ты, волхв, не говоришь-то мне!?

   - Про что?

   - Так ведь про мельничного.

   Снорре как будто шибануло. "Боги! Так вот же оно!" - вдруг осенило его.

   - Да, да. Мельничный сказал, что он послужит мне, если я помогу тебе, Гуно. Мне нужно лишь узнать у тебя его имя, - затараторил возбужденно Снорре.

   - Имя? Хм, но ведь и нет у него имени.

   - Нет? Подумай, Гуно, что-то должно быть.

   - Хм, да не помню что-то... Какое же имя он хочет...

   Тут Сияна весело подтолкнула отца в плечо.

   - Пап, а ты помнишь, как я в шутку назвала нашего мельничного в детстве, когда ты мне в щелочку между досками амбара показал, как он проказничает у нас в кладовой? - засмеялась она.

   Гуно Манчак почесал в затылке, и они почти одновременно произнесли.

   - Дядюшка Мель!

   - А иногда звала просто - Меля, - добавил Гуно, не переставая улыбаться.