Ведущая на свет

– По минимуму – это затаскивая в постель замужних? – Я вскидываю брови повыше, но даже без этого слова оказывают странный эффект. Лицо демона затвердевает, как будто он не живой человек, а мраморное изваяние. Неприятное выражение. Не хотела бы я быть виноватой в такой его гримасе…

Генри довольно резко отстраняется от меня, с видимым усилием в выражении лица снова переходя в материальную форму. Он не говорит ни слова, просто быстрым почти резким шагом возвращается на летнюю веранду, к Лане, радостно просиявшей при его появлении.

А я… А что я. А я все тем же невидимым для смертных призраком семеню за ним. Мне не то чтобы к лицу шпионить, но я с ним даже не поговорила толком. Поэтому и становлюсь невольным свидетелем не самой веселой сцены.

– Ты так долго? Я уже соскучилась, – Лана даже из-за стола встает, тянется к Генри, пытаясь прижаться если не к его груди, то хотя бы к плечу.

А Генри же смотрит на нее весьма прохладно, убрав руки в карманы джинсов.

– Ты замужем, Лана?

Девушка замирает от этого вопроса, будто ей только что под лопатку вошла стрела. И все понятно без слов. Даже демонического нюха не надо, чтобы понять правду. Хотя я в принципе эту правду знала, что уж там.

– Кто тебе это сказал, Генри? – нервно выдыхает девушка.

– Птичка напела, – вполголоса замечаю я, пользуясь тем, что смертная меня услышать не может, и вижу как дергается уголок губ у Генри. Ему явно понравилась эта шутка.

– Всего хорошего, Лана, – со всем возможным ядом улыбается демон, уклоняясь от пояснений. – За ужин спасибо, но занятые женщины меня не интересуют.

Он развел ее на ужин? Очаровательно. Хотя… То, что дано добровольно, за кражу не считается, в кредитную сводку не попадает. Нет, в чем не откажешь Генриху Хартману – так это в пронырливости.

Нет, правда, он в Лондоне чуть более суток, и за это время успел и адаптироваться, и замаскироваться под местного – причем кражи одежды в сводке я не припомню, значит, как-то выкрутился и с ней. И девчонку подцепил, причем с расчетом на выгоду не только для тела, но и для дела. Правда на ее замужество он, кажется, не рассчитывал. И вот эта ситуация напоминает что-то глубоко личное. Или все-таки дело в том, что непотребство с замужней в сводке светится?

Лана явно пытается что-то пискнуть, но у Генри настолько убийственное выражение лица, что девушка только нервно всхлипывает и оседает за столик, пряча в ладонях лицо. Мне ее даже жаль чуточку.

Шагает Генри быстро, даже в человеческой форме – я несусь за ним едва ли не вприпрыжку. Демон доходит до ближайшего угла дома и снова сбрасывает с себя материальность, видимо, чтобы не тратить силы попусту, и оборачивается ко мне.

Я думала, он будет выглядеть разочарованным и усталым, а с него вся эта ситуация уже стекла как вода с гуся, демон окидывает меня насмешливым взглядом и развязно улыбается.

– Ну что, готова скоротать со мной ночку вместо Ланы, а, Агата Виндроуз?

Он вообще, что ли, осатанел?

– С чего бы это? – ошалело интересуюсь я. Вопрос застал меня врасплох. Чего угодно ожидала, но не этого.

– Ты мне должна вообще-то, – Генри пожимает плечами, мол, это само собой разумеется, – ты сорвала мне вечер. Другую женщину мне сейчас искать некогда. Да и не время, я Лану еще вчера подцепил. Так почему бы вместо Ланы тебе не доставить мне удовольствие, а, птичка? Тем более что ты очень даже ничего.

Нормально, да? А формулировочки каковы? Его величество до меня снисходит.

Вдох-выдох.

Раздражение, вскипевшее в моих легких, я выдыхаю из себя. Это не то, что мне нужно.

Получается. Хотя нельзя сказать, что это мне ничего не стоит – я сейчас гораздо злее, чем была до отравления. Да и смертный мир делает мои эмоции гораздо сильнее и острее.

Везет же мне на озабоченных придурков. Что в жизни, что в посмертии. И ладно бы выглядела как какая-нибудь голливудская кинодива, так ведь самая что ни на есть обычная.

Мир вокруг просто теряет свою актуальность, я даже не особенно замечаю, когда сквозь меня проходит кто-то из смертных.

Самое парадоксальное – при том, что чутье точно обрисовывает демону, как он меня бесит, Генри шагает ко мне. Опускает ладони мне на талию, тянет к себе, нарушая все правила по вторжению в личное пространство. И я по бесстыжим глазам вижу, что он намерен нарушить их еще сильнее.

– Отпусти немедленно, – пыхчу я, вырываясь. Ну точнее – пытаясь вырваться. Наверное, из хватки спрута легче выпутаться, чем из клещей Генриха Хартмана.

– Птичка, не бойся, я тебе все покажу и тебе все понравится, – коварно и очень многообещающе шепчет демон, прижимая меня к себе еще крепче.

Ох… Этот раскаленный кисель чистой незамутненной ярости попробуй выдохни еще…

Ну сам на себя пеняй, Генрих Хартман.