Веер

Пот заливал глаза, ноги вскоре стали подрагивать. Трудно городскому человеку покорять дикую природу. Дурацкий автомат, вначале казавшийся нетяжелым, оттягивал шею, но и бросать его я не хотел. Ранец норовил сползти с плеч, а остановиться и закрепить его надежнее я не решался. Когда половина пути вниз была пройдена, я остановился передохнуть. Посмотрел вверх – и понял, что это ошибка. Нависавший над головой склон пугал куда больше, чем пропасть под ногами. Я запоздало понял, что спуститься, пожалуй, спущусь. И даже не покалечусь. А вот вверх подняться вряд ли сумею.

Камень, на который я слишком долго опирался, начал крошиться под ногами, и я торопливо продолжил путь. Останавливаться здесь не стоит.

Метров за десять – пятнадцать до дна каньона по склону пошла трава – куда более свежая, чем на поверхности, – и мелкий кустарник. С одной стороны, это помогало цепляться. С другой – ноги скользили на траве, кустарник, хоть и неколючий, обдирал ладони. Ну что за свинство, а? Если что-то тебе помогает, то оно же тебе и вредит. Какой-то неумолимый закон природы!

Последние метры меня одолевало желание оторваться от стены и пробежать по крутому склону. Наверное, это бы получилось, но в результате я плюхнулся бы в воду. А здесь, на дне каньона, было ужасно холодно. Солнце сюда может заглядывать только в полдень.

Наконец, с подрагивающими от напряжения руками и ногами, исцарапав в кровь ладони, порвав на какой-то подлой ветке рубашку и больно ушибив о камень коленку, я оказался на дне каньона, на узенькой, метра два, береговой полоске. Стремительный поток чистой воды мчался у моих ног. Я присел на гальку, вымыл руки и лицо. Напился вволю. Вода была ледяная. Но я все-таки разделся и как мог ополоснулся, стоя у самого берега.

Хорошо…

Отойдя подальше от воды, усевшись на округлом валуне, я стал ждать, пока тело обсохнет. С самого момента перехода в этот мир мне не хотелось курить. Теперь же я нашел в ранце предусмотрительно спрятанную туда пачку (а точнее – полпачки) сигарет и с удовольствием закурил. Оделся. Потом вскрыл один из рационов.

Внутри оказался почти полноценный обед. Пластиковый мешочек с подозрительными комьями бурого цвета, едва я наполнил его водой, нагрелся и превратился в томатный суп. При некоторой фантазии его даже можно было бы назвать борщом. Смущало отсутствие миски, но потом я понял, что арканским десантникам предлагалось вначале съесть упакованное в пластиковую миску второе – сублимированное мясо с сублимированной картошкой. Оно точно так же нагрелось после заливания водой и обрело форму и вкус. Суп я вылил в освободившуюся емкость и съел. Потом вскрыл банку с нарисованным на ней яблоком и выпил сок – очень густой и сладкий. Хлеб, наглухо запаянный в пластик, тоже был на вкус почти как свежий.

Нормально. Грех жаловаться.

А вот поразмыслить, что же мне делать дальше, стоило.

Во-первых, я мог попытаться соорудить плот. Связать чахлые кустики, поискать на берегу какие-нибудь деревяшки… надуть презервативы. Да, очень многообещающе.

Во-вторых, я мог двинуться по берегу вдоль потока. Идти чуть труднее, чем по степи, зато нет проблем с дневной жарой и всегда рядом вода.

В общем, выбора особого не было. Судя по увиденному с обрыва, километров через сорок река вольется в море. Сколько я пройду за день? Да если повезет, то сорок километров и пройду. А море – это уже однозначно жизнь.

И я двинулся в путь.

Этот день я могу описывать очень, очень долго. Как шел, делая короткие привалы. Как перебирался через старый обвал, в котором вода прорыла туннель, а мне пришлось карабкаться по скользким, покрытым мхом валунам. Как в полдень я прятался от палящего с небес солнца и даже подремал часок. Как я нашел муравейник – не лесной муравейник, не кучу хвои и веток, а просто продырявленный крошечными норками склон – и умилялся, глядя на насекомых: все-таки первые увиденные мной живые существа. Как пытался понять, в какой же из миров веера меня занесло? Заповедник? Да легко. Не весь же он покрыт буйной зеленью. Янус? Тоже возможно. Где-нибудь на границе зимы и лета, просто очень удачно попал. Наша Земля? И это не исключено! Это только живущим в городах кажется, что планета необратимо изуродована цивилизацией. А на ней полным-полно мест, человеком никак не востребованных за полной неприспособленностью к жизни.

А можно сказать коротко. Я шел весь день, преодолевая не слишком страшные препятствия, ругаясь на себя за жадность, не позволяющую выкинуть автомат, и в сумерках по каньону вышел к морю.

Или к океану?

Я стоял на скале в мелких брызгах воды. Слева садилось в море солнце. Впереди плыли над морем облака. Под ногами низвергался в море со стометровой высоты водопад.

Каньон так и не спустился до уровня моря. Каньон оборвался отвесной скалой над морским берегом. И я стоял над пропастью идиот идиотом.

Вверх – все те же пятьдесят метров крутого, почти отвесного склона. Вниз – сто метров совершенно отвесного.

И куда теперь?