Веер

Раздался беззлобный смех. И в дверях появился мой сосед-таможенник. Рослая, плечистая женщина в кожаных штанах и грубом кожаном фартуке на голое тело – я невольно отвел глаза и стал смотреть только на лицо. Русые волосы были собраны в тугой пучок и перевязаны… ну, я бы сказал, ленточкой, только не из ткани, а из крошечных серебряных звеньев. В руках женщина держала массивные металлические клещи, в которых был зажат раскаленный докрасна кусок металла.

– Привет, сосед! – поздоровалась она. – Я с самого утра почувствовала, как новая дверь появилась, все тебя ждала. Вот только нет у меня муки, извини. Это не мельница. Это кузня.

– Извини… – Я даже не знал, от чего смутился больше – от своей глупой ошибки или от вида этой… как бы назвать… кузнечихи?

– Кузнец я, – сказала женщина, улыбаясь. – Не мучайся, нет у слова «кузнец» женского рода. Я – кузнец Василиса.

– А я добрый молодец Иванушка, ищу суженую, что Кащей похитил, – сказал я.

Анька мне часто говорила, что шутки у меня дурацкие. И я не спорю. Но иногда они удаются.

Вот и сейчас кузнец Василиса опустила руку с клещами и с чистым, искренним любопытством спросила:

– Серьезно?

– Нет, конечно. Музыкой навеяло. – Я развел руками. – Кузница… Василиса…

– Между прочим, красивое, исконно русское имя, – с легкой обидой сказала женщина. – Да, назовешь Васей – получишь затрещину. У меня рука тяжелая, сам понимаешь… Заходи, Кирилл, гостем будешь.

Если вначале мне показалось, что она меня старше, то сейчас возникло ощущение, что мы почти ровесники. Какая-то была в ней добродушная простота… действительно из разряда тех, которые встречаются в народных сказках.

Первый этаж здания занимала кузня. Я не знаю, как выглядят обычные кузницы. В этой было пять или шесть наковален, стоявших в ряд – начиная с большой, со стол размером, и кончая крошечной, на которой разве что блох подковывать. Было три горна – тоже разных размеров. Разожжен был средний. Еще были огромные меха, будто сошедшие с чертежей да Винчи, – их и качало водяное колесо. Меха крепились на поворотном колесе, и их можно было подводить к любому горну. Были горы железок на полу – удивительное ассорти из ржавых рессор и сверкающих мечей.

– Нравится? – с любопытством спросила Василиса. – Вижу, нравится. Давай подарю чего-нибудь…

В металлоломе она рыться не стала. Открыла шкаф у стены – самый обыкновенный шкаф, только вместо рубашек и простыней в нем хранилось оружие.

– Держи!

Я получил длинный кинжал в кожаных ножнах. Рукоять была крепко и аккуратно, петля к петле, обмотана сыромятным ремнем. Выглядело оружие красиво – и в отличие от сувенирных железяк, продающихся в магазинах, грозно.

– Спасибо. – Я понял, что отказываться нельзя. – Слушай, нельзя же ножи дарить…

– Я не суеверна.

– Зато я суеверен. – Я нашел в кармане рубль и вручил Василисе. – Ну… спасибо, соседка. Ты мастери… мастер!

Да уж, слово «мастерица» вполне бы пошло к вышивке или вязанью, но вот к кованому кинжалу – совершенно не шло.

– Дура я, – вздохнула Василиса. – Кому все это надо… а… – Она махнула рукой. – Пошли наверх, буду тебя чаем угощать… Ты откуда, Кирилл?

– Из Москвы.

– А я из Харькова.

Ей было сорок два года. Выглядела она на тридцать с хвостиком, но это у функционалов обычное дело. Когда-то она работала на тракторном заводе, и не в бухгалтерии или профкоме, а в кузнечном цеху. Разумеется, молотом не махала, управляла кузнечным прессом.

Потом – обычная история. Про нее забыли на работе. Она была упрямой и дважды устраивалась заново, но на следующий день ее снова забывали. Муж закрыл перед ней дверь, несмотря на рев детей: «С ума посходили? Умерла ваша мамка три года назад!» Видимо, подсознание окружающих искало какое-то объяснение происходящему. А через день ее забыли и дети. Зато прямо на улице почтальон вручил телеграмму, предписывающую прибыть на окраину города. Там она и увидела – нет, не башню, заброшенный кирпичный домишко.

Дверей у нее было всего три. Одна, разумеется, вела в Харьков. Другая в пустынный каменистый мир с ледяными зимами и удушливо жарким летом – функционалы сказали, что это мир номер четырнадцать и он никому толком не нужен. Третья – сюда, в Нирвану. И вот к этому миру интерес у функционалов был.

– Ссылка, – сказал я, отхлебывая чай. Василиса накрыла стол на втором этаже – типично женский стол с чаем, вареньем нескольких сортов, фруктами и конфетами. Впрочем, был предложен и коньяк, но я отказался. Василиса переоделась в светлое платье, распустила волосы и выглядела уже не столь экстравагантно, просто очень крупной женщиной, которой впору заниматься метанием молота или ядра. При этом она оказалась не мужикоподобная, а даже симпатичная – ну, если вам нравятся очень крупные женщины, конечно.

– Нет, не только ссылка, – запротестовала Василиса. – Есть такое дело, конечно. Если кто-то вдруг… Но на самом деле это перспективный мир.

Она явно комплексовала по поводу ссылки, куда открыла проход.

– Перспективный?

– Да, конечно. Он для жизни очень комфортный. Но обычные люди тут пьянеют.

– Я тоже, вначале. Все такое яркое… хорошо все так…