Веер с глазами из опала. Принц приказывает

Да, он не ошибся, это была его книга, а закладка в ней принадлежит Эриксону. Майкл Карл раскрыл книгу на страницах, где вел свой неформальный дневник. Кто–то читал его записи, рядом виднелись пометки, сделанные аккуратными печатными буквами.

Против описания столовых манер генерала стояло: «Очень верно; мне как–то пришлось сидеть с ним за столом на маневрах». Но больше Майкл Карл прочесть ничего не успел, книгу у него выхватили из рук. Он поднял голову и увидел сердитый взгляд стражника.

— Как вы смеете? — тихим голосом спросил молодой офицер.

— Простите, — ответил юноша, — но ведь это все–таки моя книга.

Стражник не ответил, он вернулся на ящик, держа книгу в руках.

Глава одиннадцатая. Майкл Карл впервые встречается с королем

— Он здесь, ваше величество, — сквозь сон услышал Майкл Карл. Итак, король наконец–то здесь, но открыть глаза и увидеть своего двоюродного брата — для этого потребовались слишком большие усилия.

— Ленивый щенок! — кто–то тряс юношу за плечо. Он открыл глаза и увидел улыбающегося Эриксона.

— Нашлись наконец, — жалобно проворчал Майкл Карл. — Оставили меня на милость этих головорезов. Надо было сразу встретиться со мной.

— Вставайте, приятель, и попытайтесь проявить немного разума, — сказал американец. — Кстати, — добавил он с чувством, когда Майкл Карл опустил ноги на пол, стараясь прогнать остатки сна, — вы нашли единственную удобную койку во всем лагере.

Комнату заполонили незнакомые люди, хотя некоторых, вроде полковника, Майкл Карл узнал. Он сонно подумал, кто же среди них король.

— А теперь, может быть, вы будете так добры, что расскажете, почему сочли необходимым присоединиться к нам?

— Келлерман настучал, — просто ответил Майкл Карл. — И теперь они знают дату выступления.

Но тут наконец–то проснувшийся разум вспомнил услышанное обращение к американцу. Неужели Эриксон и есть его таинственный родственник? И в то же время — предводитель повстанцев? Такое тоже может быть, потому что король — Оборотень. Так ли это?

— Послушайте, — неожиданно спросил он, — вы Ульрих Карл?

Конечно. В поведении американца всегда чувствовались прирожденное достоинстве и властность. Оболочка американца легко спадает с этого незнакомого двоюродного брата, обнажая личность, вызывающую уважение и привыкшую к власти.

Молодой человек улыбнулся в ответ на вопрос Майкла Карла.

— Неужели вы не догадывались до сих пор? Ведь я много раз выдавал себя. Да, я король, но, кажется, мне недолго владеть этим титулом, если Лаупт и его романтические друзья добьются своего. Теперь, раз уж вы здесь, я вам дам работу. О, я совсем забыл. Господа, его высочество принц Майкл Карл!

Лицо полковника приобрело прекрасный малиновый цвет, а охранник тщетно старался провалиться сквозь пол. С правильностью часового механизма все в комнате защелкали каблуками и поклонились. Майкл Карл воспользовался улыбкой «изобразить и умереть», к которой привык на приемах в посольствах, и которую надеялся больше никогда в жизни не извлекать со льда.

— Итак, Келлерман настучал, — продолжал король. — Мне нравится ваш подбор слов, Майкл Карл. Это очень похоже на крысу Келлермана. Ну, видимо, нет отдыха усталому. Можете добраться до штаба, приятель, и начать приносить пользу?

Юноша с трудом встал, мышцы его энергично протестовали. Он решил, что при первом же удобном случае попросит рассказать ему подлинную историю Оборотня.

— Кстати, вас послал Иоганн?

— Нет, — правдиво ответил принц.

Ульрих Карл вздохнул.

— Мне казалось, — усталым голосом сказал он, — вы говорили, что умеете подчиняться приказам.

Майкл Карл озорно улыбнулся.

— Я ведь не говорил, чьим приказам.

Брат посмотрел на него.

— Мне следовало отдать вас под трибунал, вы…

— Молодой нахал, — вторично за вечер подсказал Майкл Карл, посмотрев на полковника.

Ульрих Карл стал серьезен.

— Да, я слышал, как вы обращались с моими офицерами. Не понимаю, почему вы добавились к моим заботам. Между вами у себя на руках и революцией я выбрал бы революцию.

— Чепуха! — ответил Майкл Карл, к ужасу офицеров, и вслед за братом вышел из хижины.

Лагерь ожил. Костры больше не горели, вокруг них не суетились, но в воздухе определенно ощущалась спешка и торопливая деятельность.

Предвидя вопрос брата, Ульрих Карл сказал:

— Мы выступаем в полночь. К счастью, я предвидел, что что–то такое может случиться, и заранее решил уходить отсюда в полночь. Келлерман не сможет нас остановить; мы решили рискнуть.

В это время лошадь, вся в поту и пене, прискакала на площадку утоптанной земли, и всадник, шатаясь от усталости, исчез в штабной хижине.

— Что–то случилось! — воскликнул Ульрих Карл и торопливо побежал туда вместе с братом.

Офицеры внутри вскочили, но Ульрих Карл взмахом руки велел им садиться.

— Докладывайте! — приказал он отдувающемуся всаднику.

— Кафнер провозгласил Кобенца королем. Иннесберг восстал. Рейнская крепость в руках Кобенца, но герцог удерживает Новый город и северный проход. Вы должны ударить в полночь, иначе ему не продержаться. Все припасы Кобенца в крепости, а красные в Иннесберге не готовы.