Веер с глазами из опала. Принц приказывает

— Вы сказали, что Кафнер и Лаупт хотят на неделю удалить меня из Рейна? — спросил герцог.

Майкл Карл кивнул.

— Я уеду — у всех на виду, так что все смогут быть свидетелями моего отъезда. Можете выделить мне койку и место за столом на неделю? — повернулся он к американцу.

— С радостью, — ответил Эриксон. — Можете бесплатно попользоваться и потайным ходом.

Герцог лениво поднялся.

— Слишком заманчиво, чтобы отказаться. Я согласен. Завтра, вскоре после наступления ночи, ждите загадочного посетителя. А теперь я должен удалиться. Когда придет Лукранц, передайте ему, что документы, касающиеся последних действий Кобенца, ждут в обычном месте. Я рад, — он улыбнулся Майклу Карлу, — что ваше высочество удалось уговорить присоединиться к нам. А теперь, господа, доброй ночи. Если завтра часов в девять утра выглянете, увидите мой отъезд в горы. Уверяю вас, на это стоит посмотреть.

— Мы спрячемся за занавесами в гостиной, — ответил Эриксон.

Герцог рассмеялся и вышел.

— Это мозг партии роялистов Рейна, — заметил американец. — Последние девять месяцев он ведет труднейшую двойную игру. Не было ни одной минуты днем или ночью, чтобы он не был готов почувствовать удар кинжала в спину. Однако, если его послушать, можно подумать, что это очень забавное и увлекательное занятие.

— Он мне нравится, — импульсивно выпалил Майкл Карл.

Эриксон кивнул.

— Сегодня вечером вы видели недостойных людей. Совет, за исключением Иоганна и Лукранца, — сборище самых отъявленных мошенников в стране. Обердамн — ни на что не пригодный человек; он использует свое положение, чтобы обогатиться, и боится собственной тени. Кафнер стремится к власти. Он был бы счастлив стать премьер–министром при короле–марионетке. Лаупт — просто кровожадный волк, он самый отвратительный в банде. Архиепископ очень стар, и я думаю, он не понимает, что происходит в стране. А Кобенц — тот настоящий паук; он много времени проводит на своих шахтах Лаубкранца, но мне не хочется говорить, как он там обращается с рабами–рабочими. Дворяне не хотят иметь с ним дело, за исключением нескольких незначительных людишек его толка. Конечно, его цель — трон, в нем течет кровь Карлоффых. И он опасен, как загнанная крыса, потому что никогда не дерется в открытую. Его врагов находят на темной улице с кинжалом в спине, или же они просто исчезают.

Майкл Карл вспомнил кое–что — обвинение, которое швырнул ему в лицо Оборотень.

— Имеет ли Кобенц отношение к зданию, которое называют Львиной башней? — спросил он.

Американец вскочил и прошелся по комнате. Когда он повернулся, чтобы ответить, голос его прозвучал странно глухо.

— Львиная башня в распоряжении военных, и пока правит Совет, она полностью подчиняется Кобенцу. Что происходит за её стенами — это один из многих вопросов, на которые ему как–нибудь предстоит ответить. А вы что знаете о Львиной башне?

— Допрашивая, Оборотень обвинил меня в том, что в ней происходит, — объяснил Майкл Карл.

— Захват башни — задача Иоганна. Тогда мы узнаем её тайны. Но мне кажется, Оборотень хотел бы встретиться с Кобенцем, — негромко пробормотал американец. — И будем надеяться, что это случится скоро.

Послышался робкий стук в дверь, и на громкое «Войдите!» Эриксона показался Жан.

— Доминде, пришел доминде Лукранц.

— Пригласите его, — приказал американец голосом, который заставил маленького человека удалиться бегом.

Влетел Лукранц. Волосы у него были по–прежнему взъерошены, а глаза сверкали, как в комнате Совета. Он принес с собой туго набитый дипломат, который поставил на ближайший стул.

— Добрый вечер, — кивнул он.

— Садитесь, герр Лукранц. Мы оба рады вас видеть. Это его высочество принц Майкл Карл.

При виде изумленного выражения лица гостя Эриксон рассмеялся.

— Да, это правда, — ответил он на вопросительный взгляд Лукранца. — Его высочество — один из нас. Похоже на общество тайных бомбистов? Нам всей следовало бы носить бороды и черные маски. Да, его высочество один из нас, и сегодня вечером он сообщил нам весьма интересные новости. Расскажите ещё раз, пожалуйста.

Подбодренный таким образом, Майкл Карл снова поведал историю о тайном проходе и о том, что услышал в комнате Совета.

— Берегитесь, Лукранц, за вами идет охота, — сказал американец, когда юноша закончил рассказ. — Иоганн сделает вид, что поверил. Он завтра покидает город.

— Но… — собрался возразить Лукранц.

— Он вернется, — прервал журналиста Эриксон, чтобы успокоить его. — Я думаю, что, если вы завтра заглянете к нам, то увидите его сидящим на том стуле. Подумайте лучше о своей безопасности.

Лукранц мрачно улыбнулся.

— До самого шестнадцатого числа я только и буду делать, что принимать все меры предосторожности, — он оживленно повернулся к Эриксону. — Вы уверены, что Ульрих Карл действительно выступит именно тогда?

— Он дал слово. Если только ничего не заставит его выступить раньше, можете готовить прокламации к шестнадцатому. И к ночи Рейн будет принадлежать Ульриху Карлу.

Лукранц вздохнул.

— Мы так долго этого ждали. А теперь к делу. У меня есть нужные вам планы горных крепостей.